Красный гигант почти целиком занимал экраны.
– Вертикали и перпендикуляры, – ответила Хатч. – Надо построить прямые углы.
Карсон подыскивал подходящую строительную площадку. Он подробно объяснил, чего хотел, и Анджела подготовила для него топографические карты местности, сделанные по результатам предыдущей разведки. Решили использовать луну огромных размеров, вращающуюся вокруг второй планеты – 4418-IID. Дельту.
Драфтс вывел снимки на дисплей. В тусклых лучах солнца Дельта выглядела экзотическим мирком, поблескивающим как серебро и золото при свечах. Облака плыли над оранжевыми снежными равнинами и азотными морями, над метановыми болотами и изогнутыми горными цепями. Все попадало в тень огромных колец, опоясавших планету.
Приборы показывали, что атмосфера Луны состоит из водорода, метана, азота и значительных примесей этана, цианида водорода и этилена. Расстояние до центральной планеты было 650000 километров. Период обращения – 13 дней. Диаметр – 5300 километров. Температура на поверхности на экваторе – минус 165 градусов Цельсия. Притяжение на поверхности – 0,37 от земного. Орбитальный период – 11,4 дня. Возраст примерно 4,7 миллиона лет в пределах допустимой ошибки десять процентов. Система находилась в двенадцати астрономических единицах от солнца.
Они обнаружили ледяной вулкан, поднимающийся в Южном полушарии. Над одним из океанов шел снег, а по береговой линии хлестал страшный ливень.
– С двухсотпроцентной уверенностью можно сказать, что там сильные бури, – сказала Анджела. – Внизу много этилового спирта и температура подходящая. – Она улыбнулась. – Я бы не удивилась, обнаружив еще и бензиновые озера.
Карсон нашел то, что искал, на юге, примерно в 20 градусах от экватора – широкую равнину и горное плато.
– Вот здесь. – Он постучал по экрану. – Здесь и начнем.
Драфтс с помощью Хатч снял с корабля три внешние камеры. В результате «Эшли Ти» несколько ослеп, но ничего страшного. Они соорудили на скорую руку подставку для лазера и треножники для камер.
– Скажи мне, как будет осуществляться связь, – попросил Карсон. Начался третий день их полета, и они как раз огибали газовый гигант. К завтраку они должны выйти на орбиту вокруг Дельты.
Хатч разложила треножник (который впоследствии должен быть привинчен ко льду), установила одну камеру и подсоединила сенсорные элементы.
– Мы установим камеры на поверхности луны вокруг мишени и запустим два спутника связи. Как только что-то окажется в поле зрения камер, они передадут изображение на спутники, а те пошлют гиперсветовой сигнал тревоги в Точку Зебра. Спутники имеют округлую форму. Никаких прямых углов.
– На что среагируют камеры?
– На внезапное и резкое увеличение электрической активности или на сильное изменение температуры. Каждая камера имеет свою систему сенсоров и работает независимо. Если даже что-то и случится, мы все равно сможем получить снимки.
– А что делать с обычными бурями? Вдруг камеры сработают на них?
– Анджела говорит, что молнии здесь бывают редко и привела убедительные доводы, что сенсоры вряд ли среагируют на обычные природные явления. Если это все-таки произойдет, – она пожала плечами, – что ж, кому-то придется зря прибыть туда.
– Кому-то придется прибыть? – Система тревоги не совсем такая, как представлял Карсон. – А нельзя ли принять сигнал с Зебры, что они хотят получить снимки.
– Они не получат никаких снимков. Фотографии запоминаются на спутниках. У них лишь зазвучит сигнал тревоги.
– Почему бы не послать снимки?
– Это невозможно. Для связи в гиперпространстве требуется слишком много энергии. Мы просто не в состоянии сгенерировать достаточное количество, чтобы передавать сложные изображения. Если, конечно, мы не планируем находиться рядом и использовать ядерный реактор «Эшли Ти». Поэтому мы воспользуемся другой возможностью: будем посылать сигнал.
Прекрасно, подумал Карсон. Каждый раз во время электрической бури им придется отправлять туда корабль.
– Не могу сказать, чтобы я был в восторге от подобной перспективы, – проворчал он. – Будет ли аппаратура в безопасности, если произойдет какое-нибудь событие?
– Трудно сказать. Мы ведь не знаем, какого рода событие произойдет. Камеры будут находиться вблизи от цели, на расстоянии нескольких сот метров, чтобы могли сработать сенсорные элементы ближнего радиуса действия. Если мы поместим их дальше и перейдем на сенсоры дальнего радиуса, тогда они начнут реагировать на случайные помехи, и мы действительно начнем получать сигналы ложной тревоги.
– Ладно, хорошо.
– И еще. Если то, чего мы ждем, сопровождается повышенной электрической активностью в атмосфере, то передачи исказятся, и на спутниках не будет снимков.
– Тогда сделай передачу снимков с задержкой по времени.
– Я уже это сделала. Мы будем записывать все, что происходит, на поверхности. Избыточное резервирование на всех уровнях. Так что, если хоть что-нибудь останется от аппаратуры, у нас будет запись. – Она гордилась проделанной работой и ожидала, что Карсон ее похвалит. Но он все еще казался озабоченным. – Я постаралась как можно лучше защитить оборудование, – продолжала она.
– О’кей, – ответил он. – Хорошо.
– Через пару лет придется прислать кого-нибудь заменить аппаратуру. Она не предназначена для таких целей и дольше этого срока не продержится.
– Знаю, – ответил он. Оба понимали, что еще один полет вряд ли состоится.
Они нашли площадку для мишени на широкой, покрытой снегом равнине между горной цепью и болотами, затянутыми азотной и углеводородной тиной. Ландшафт, где раскинулись привлекшие внимание Карсона плато, был в общем-то плоским и напоминал покрытый снегом американский Запад в свете высокого и тусклого красного солнца.
Они остановились на четырех холмах с плоскими вершинами, которые находились в нужной области примерно в шестидесяти километрах от ее центра. Холмы были почти квадратными. (Это и послужило причиной, по которой их выбрали.) Самый маленький занимал площадь около шести квадратных километров, самый большой – около ста. Карсон много бы дал за то, чтобы холмы были расположены по углам квадратной площадки, но природа ничего не подала им на блюдечке ни в этом, ни в других мирах системы. Это лучшее, что им удалось найти.
Они собирались отполировать поверхности холмов и превратить их в идеальные параллелепипеды. Три из них нуждались в минимальной обработке. Над четвертым – самым большим – придется потрудиться.
– Они не очень-то будут похожи на Оз, – заметил Терри.
– Не сомневайся, будут, – ответила ему Жанет. – Когда мы закончим работу, тут останутся только прямые линии. Никаких кривых. Как кубические луны.
– А вы думаете, все дело в прямых линиях?
– Да, – ответила она.
Карсону было не по себе оттого, что ни у кого на корабле нет опыта обращения с большим палсером.
– Так в конце концов можно и в себя попасть, – сказал он.
Они установили опору для излучателя пучка элементарных частиц в грузовом отсеке шаттла. Жанет искоса посмотрела на него и улыбнулась Хатч.
– Если эта штука вывалится, – сказала она, – спектаклю конец.
Хатч попыталась представить, как будет происходить операция. Им иногда придется класть шаттл на бок, чтобы получить нужный угол прицела.
