велика, и Эйприл знала, к чему привела бы преждевременная информация: в бой двинулись бы тяжеловесы, отодвинув Кэннон в сторонку.
Ей просто надо было с кем-нибудь поговорить! Ласкеры, сидящие на эпохальном открытии, смотрели на происходящее чересчур благодушно, чем раздражали ее. Разумеется, они заинтересованы, возможности интригуют их, но запала у них маловато. У Эйприл даже сложилось впечатление, что, скажи она Тому Ласкеру, что на его участок рухнула летающая тарелка, он пошел бы на нее посмотреть, но только после того, как накормит скотину.
Макс – дело другое. И в этот трудный период он стал единственной ее поддержкой.
Самые будоражащие возможности они предпочитали не обсуждать всерьез, подшучивали над тем, как все это скажется на их собственной жизни. Эйприл расписывала фото Макса на обложке «Тайма» – он высовывается из кабины «Молнии» в залихватски распахнутой летной куртке. Человек года! А он рассуждал о Нобелевской премии для женщины, подарившей миру вечную гарантию на автомобиль.
Дни шли за днями, но геологический радар так и не обнаружил ничего существенного. В душе Макса начало крепнуть убеждение, что все это чересчур хорошо, чтобы оказаться правдой. Эйприл напомнила ему, что разведка была предпринята наудачу, но, даже если она кончится ничем, у них в руках все равно остается бесценная находка.
– Открытие уже не спрячешь, – заметила она, прибавив, что написала статью о результатах своих исследований. – Я не хочу публиковать ее, пока мы не проникнемся уверенностью, что там больше ничего нет. Не стоит подавать повод к эпидемии кладоискательства.
– Согласен, – кивнул Макс. Они сидели в закусочной торгового центра в Фарго, находящегося на границе двух штатов, смакуя пиццу-пепперони. – Но если там что-то есть, какова вероятность наткнуться на это?
Эйприл прикрыла глаза:
– Почти нулевая. Дно озера чересчур обширно. – Она высыпала в кофе пакетик заменителя сахара и принялась размешивать его. – Речь идет о солидной части территории США и Канады. Если уж на то пошло, что-то может лежать прямо
Макс послушно воззрился на кафель:
– Интересно, сколько стоит эта яхта?
– Макс, если мы не ошиблись, ты можешь сам назначать цену. – Она проводила взглядом женщину, пытавшуюся справиться и с ворохом покупок, и с верещавшим ребенком. – Надеюсь, нам удастся найти ответы хоть на какие-то вопросы. По правде говоря, у меня скверное ощущение, что мы столкнулись с тайной, разрешить которую не сможет никто и никогда.
– Было бы недурно найти что-нибудь такое, что поможет нам выяснить, кому же принадлежало судно.
– Останки. Нам нужны останки, – сказала Эйприл с таким пылом, что двое детишек, шагавших мимо них с воздушными шариками, замерли и уставились на нее. – Послушай, они оставили яхту. Это означает, что случилось нечто непредвиденное. Шторм, например. А может, на них напали туземцы.
– Или, – подхватил Макс, – они просто не смогли за ней вернуться.
– Это чудесное судно, – возразила Эйприл. – Лично я бы ни за что не оставила его, если бы уезжала. Я вообще не стала бы его нигде оставлять. Нет, по-моему, велика вероятность, что случилось нечто непредвиденное. – Голос ее стих, словно отдалившись. – Ох, Макс, не знаю... Не хочу строить догадки. – Она откусила кусочек пиццы и очень тщательно его прожевала, прежде чем продолжать: – Если нечто непредвиденное действительно случилось, весьма велика вероятность, что их основное транспортное средство все еще здесь.
Вообще-то Максу следовало бы пребывать на верху блаженства. Викерс-музей в Саут-Бенд должен был вот-вот получить солидные субсидии – это сулило серьезные перспективы для компании Макса. Кроме того, поступило два заказа на гидропланы «Каталина», на которые у Макса имелся выход, а «Популярная авиация» намеревалась опубликовать статью о «Закатной авиации». Позиции компании настолько укрепились, что Макс начал подумывать, не оставить ли «Белую молнию» себе.
И все же его снедало какое-то беспокойство. Геологический радар подбирался к западной границе владений Тома Ласкера, не обнаружив ничего необычного. Эйприл же говорила чуть ли не о звездолете. Но, может быть, поиски пошли в неверном направлении? Как ни крути, не в озеро же они приземлились!
Наверное, стоит обдумать все это еще раз. Как там говорила Лайза Ярборо? «Поищите лучше, где они устраивали пикник».
Погода держалась холодная. Макс начал регулярно смотреть новости «Лесли в десять», передаваемые из Гранд-Форкс по кабелю. «Лесли в десять» понемногу раскручивали происшествие в Форт-Мокси каждый вечер. Началось с футболок с «дьявольской шхуной». Потом репортаж о рассерженных горожанах, предупреждающих городской совет, что болтовня о дьяволе скорее отпугнет людей, чем привлечет их в Форт-Мокси. Далее последовало интервью с мужчиной, утверждавшим, будто ему удалось откопать совершенно невредимый «шевроле» 1937 года выпуска в парке Дрейтона. Передавали и мнения приезжих: что яхта предвещает конец света; что она свалилась с самолета; что это рекламная выходка какого-нибудь кораблестроителя; и, наконец, что это уловка американского правительства, чтобы заманить канадских туристов.
Том пожаловался по телефону, что шатер смердит слонами, заставив его, Тома, впервые порадоваться тому, что южные ветры – редкость. Эйприл ярилась из-за того, что яхта не упрятана под замок, а, наоборот, выставлена на всеобщее обозрение, но Том чувствовал свою ответственность перед людьми, бок о бок с которыми прожил жизнь, и продолжал выставлять яхту. Заодно он выслал ей брошюру и футболку с изображением яхты и надписью «Я дьявольски рад, что побывал в Форт-Мокси». Брошюра оказалась недурно оформленной: на обложке была изображена яхта, лежащая на вершине гребня, зловеще вырисовываясь на фоне полной луны. История находки лаконично излагалась в нескольких строках после набранного готическим шрифтом заявления, что «ученые озадачены». Там же было несколько фотографий дома Ласкеров и снимков жизни городка, выгодно представляющие «Фургон первопроходцев», ресторан Клинта и мотель «Северная звезда».
Макса не оставляла мысль, что поиски ведутся не там, где следует. И в тот день, когда прибыли футболка с брошюрой, он решил проверить это предположение.
Главное отделение библиотеки Фарго расположено в деловом районе, на перекрестке Первой авеню и
