денежки, даже пальцем не шелохнув.
Рыжий Папоротник закрыл контракт и вернул его Уэллсу.
– Боюсь, не пойдет.
– А можно поинтересоваться почему? Что вы теряете?
Адвокат встал:
– Доктор Уэллс, сегодня я очень занят. Если НЭИ захочет выступить с серьезным предложением, вы знаете, где меня найти.
– А не превышаете ли вы своих полномочий, мистер Рыжий Папоротник? Мне кажется, вам следовало бы предварительно проконсультироваться со своим клиентом.
Рыжий Папоротник всем своим видом дал понять Уэллсу, что на него это не произвело ни малейшего впечатления:
– Я полагаю, что прекрасно знаю свои обязанности, доктор Уэллс. Итак, хотя мне и не хотелось бы вас торопить...
– Ладно. – Уэллс откинулся на спинку стула. – С вами не поторгуешься, Рыжий Папоротник. Чтобы не отнимать время ни у вас, ни у себя, я сразу перейду к последнему пункту повестки дня. Я уполномочен предложить вам два миллиона.
Рыжий Папоротник искоса бросил взгляд на лук отца. Порой он очень сожалел, что индейцы позабыли старые обычаи.
18
За последние пару лет своей работы в муниципалитете Марк Викхем ни разу не видел на ежемесячных собраниях совета более дюжины посетителей. Но сегодня ситуация кардинально переменилась. Должно быть, вечером в муниципалитете собралось все население Форт-Мокси, все девятьсот двадцать семь человек, до отказа набившиеся в просторный актовый зал на втором этаже и заполнившие коридоры. (Присутствие представителей секты Нового Века, снявшей зал на первом этаже, отнюдь не способствовало улучшению ситуации.) Народ все еще прибывал, когда председатель совета Чарли Линдквист объявил собрание открытым.
На повестке дня стояло несколько тривиальных вопросов: запрос на постановление о районировании, заявка на выпуск облигаций дорожного займа и предложение об участии Форт-Мокси в совместной программе школьного образования. Но пунктом, привлекшим сюда толпу и потому поставленным Линдквистом в самом конце повестки дня, стало требование к городскому совету о прекращении раскопок на гребне Джонсона.
Линдквист, считающий себя местным Соломоном, методично вел подготовку аудитории к цивилизованной дискуссии. В двадцать минут десятого он предоставил слово Джо Торресу – фермеру, отошедшему от дел и поселившемуся в городке.
Торрес, запинаясь от волнения, принялся читать по бумажке подготовленную речь о хаосе, воцарившемся в некогда тихом и умиротворенном городке. Ездить по дорогам стало прямо-таки невозможно. Появились пьяные, драчуны и толпы хулиганов. Приезжие паркуют свои машины буквально повсюду. В ресторанах яблоку негде упасть, зато в супермаркете хоть шаром покати, так что простым горожанам приходится ездить за продуктами аж в Гранд-Форкс, за восемьдесят миль. Теперь сюда потянулись еще и психи с бомбами, вроде того, что позавчера снес «Мороженые деликатесы».
– Я знаю, что это хороший бизнес для Майка и еще кой для кого, но остальным просто роздыху нет.
Встала Агнес Хэнфорд, жена владельца «Фургона первопроходцев»:
– Нельзя упускать такой шанс, пока он у нас еще есть. В конечном счете лучше будет всему городу.
– Тебе-то легко говорить, Агнес, – покачал головой Джо. – Но оно чем дальше, тем хуже. По-моему, надо что-нибудь предпринять. – Будто в подкрепление его слов мимо здания с ревом пронесся автомобиль с вопящим клаксоном и включенным на полную громкость радио, так что стены содрогнулись. – Если мы позволим всему этому продолжаться, придется нанять еще полицейских. – По традиции скудные силы правопорядка Форт-Мокси получали необходимое подкрепление из Кавалера. Джо опять уткнулся в бумажку. – Поэтому я предлагаю, чтобы совет потребовал прекращения раскопок на гребне Джонсона и выдворения всей тамошней публики, а строение, известное как Купол, должно быть ликвидировано. – Он обвел зал глазами и добавил: – Взорвано и вывезено прочь.
Следующей попросила слова Лори Каварачча, владелица мотеля «Северная звезда», прожившая в Форт-Мокси всю свою жизнь. Мотель построил ее отец в 1945 году, после возвращения с тихоокеанского флота. Теперь Лори заправляла мотелем в одиночку.
– У нас в «Северной звезде» восемь номеров. Еще не было подряд двух дней, чтобы я могла вывесить табличку «Мест нет». Но две недели назад ситуация резко переменилась. Теперь наши комнаты никогда не стоят пустыми. Мы процветаем. По душе ли мне проблемы, с которыми мы столкнулись сейчас в Форт-Мокси? Нет, конечно же, нет! Они не по душе никому из нас. Но решение проблем отнюдь не в том, чтобы закрыть раскопки и расползтись по норам. – Поначалу ее голос чуточку дрожал, но мало-помалу она набиралась уверенности. – Послушайте, люди, большинство из нас не уехали из Форт-Мокси лишь потому, что мы тут родились. Мы любим этот город. Но здешняя экономика всегда дышала на ладан. И вот теперь, впервые на нашей памяти, появился настоящий шанс заработать. Шанс не только для владельцев магазинов. Он на руку всем. Здоровый бизнес принесет пользу каждому. Ради Бога, не убивайте золотого тельца!
– Курицу, – поправил ее кто-то. – Курицу, несущую золотые яйца.
– Пусть будет курица. Рано или поздно это кончится, так что надо доить ее, пока есть такая возможность.
– А тем временем, – подал голос Джош Эйверилл, поднимаясь с присущим ему достоинством, – они будут так гонять по улицам, что прикончат кого-нибудь, и что тогда?
– В этом городишке никогда гроша ломаного не было, – возразил Джейк Торальдсон, чей аэропорт внезапно превратился в место паломничества. – Люди, да что с вами стряслось?! Вам что, процветание не по вкусу?!
