line/>Все ж вспоминаю: буйвол крутолобый Набычивался, душу леденя, И на меня таращился со злобой. А вот сама боялась, как огня, Очами увлажненными блистая Олениха, отпрянув от меня. И вперемешку копошилась стая, Но в одиночестве сидел беляк, Напоминавший спесью горностая. Мартышка же, кривляка из кривляк, Сидела, точно вовсе без извилин. Всех передразнивая так и сяк. Веселая синица, мрачный филин, И зверь вон тот, и пташечка вон та… Но нет, я перечислить всех бессилен. Вдали он слон, вблизи же — мелкота. И часто по ошибке за Катона Я принимал облезлого кота! И в наше время, как во время оно, Такие недоразуменья сплошь: Летит, как сокол, сядет, как ворона Но как же я средь этих морд и рож Без толмача по-волчьи, по-бараньи Поговорю про истину и ложь? Я снова был отчаянья на грани, Но прошептали милые уста: «Я обо всем подумала заране. Мы в этом помещенье неспроста. Ты погулял тут, подивился всяко. Гляди-ка в направлении перста. Вон, у корыта, экий раскоряка!» И я узрел в посудине бурды Огромного недвижимого хряка. В сравненье с ним и жирные худы! Не знаю, королем ли мясобоен Назвать его, но весил он пуды. И спутница рекла: «Будь смел, как воин, Тогда вниманья этого «гуся» Ты, несомненно, будешь удостоен. Его послушай, впрочем, не прося, Чтоб воротился он к привычкам старым. И в этом суть, я полагаю, вся: Его ведь не заманишь и нектаром Стать человеком и уйти домой. Но только время потеряешь даром». И был обескуражен разум мой. А донна без дальнейших разговоров Меня ведет в потемки по прямой. И вот к нам рыло поднимает боров. Он поднимает нехотя хлебало От тошнотворного корыта; близ, Сказать по правде, сильно в нос шибало. Скотину облепляли грязь и слизь. И около корыта море жижи И нечистоты вонью разнеслись. Я подошел из вежливости ближе. «Словам твоим, — промолвил я ему, — Да внемлет небо. Так моим внемли же! Смотрю я на тебя и не пойму, Какое до зловонной лужи дело Людскому благородному уму? На невидаль взираю обалдело. Но в эти земли, временно видать, Того, чьей благодати нет предела, Меня к тебе прислала благодать, Чтоб мудрости у твоего корыта Мне, неучу, немного преподать. Но радуйся: и шкуру, и копыта Ты можешь наконец оставить. Я Возьму тебя обратно. Дверь открыта». Но мне без отговорок и вранья Стоявшая в блевотине и кале Начистоту ответила свинья: «Не знаю, ты пришел издалека ли, Но я с тобой назад не побегу. Напрасно вы засовы отмыкали. Вот мой ответ. И больше — ни гу- гу. К тому добавлю лишь, что вашей чаши Испить не пожелаю и врагу. А вы воображаете, что краше Порядков ни во сне, ни наяву Не может во вселенной быть, чем ваши! Но ты меня послушай — и плеву Подобных заблуждений, как радетель Об истине, я с глаз твоих сорву. Признаю, правы те — отцы ли, дети ль, Коль осмотрительность им дорога Как важная для жизни добродетель. С ней отличаешь друга от врага, Иначе обманули б, обобрали, А то бы и наставили рога. Что ж! Говорю, не будучи в запале, Что с нашей осмотрительностью мы, Животные, ушли намного дале. К примеру, кто освободил из тьмы И знаньем и люцерны, и цикуты Образовал звериные умы? И, ни бедой, ни хворью не согнуты, Живем. И без боязни и возни Меняем и стоянки, и закуты. Да! В холоде разумнейше одни, В тепле другие, ищем, где отрада. Природа нам понятна и сродни. Тогда как не от зноя не от хлада Туда-сюда по свету мельтеша, Вы рыщете, где надо и не надо. И ваша надрывается душа, Порвав необходимые оковы Тепла и ласки ради барыша. За золотом стремитесь далеко вы. И к черту на куличики за ним, Вы и туда отправиться готовы. Мы лишь от непогод себя храним, А вы и нег, и роскоши вкусили. И погляди, как человек раним. А не поговорить ли нам о силе? Что скажем, коль начнем судить по ней? Так что ж выносливее: люди или?.. Как дважды два понятно: не сильней Вы ни гиппопотамов, ни тапиров. И даже ни баранов, ни коней. Да, ваш наряд узорчат и порфиров, А что до благородства, вот уж ой! Герои вы, другому яму вырыв. Как римляне, и старший, и меньшой, Благотворившие не славы ради, Мы, звери, вас прекрасней и душой. И гордый лев мечтает о награде За подвиг свой, а зла не вспомянет — На злоумышленника и не глядя. Иные звери рвутся из тенет, Не уступая никаким оковам, И гибель выбирают, но не гнет! Ведь непонятно только бестолковым, Что для животных гнет невыносим. До нас и в вольнолюбье далеко вам. Скажу о воздержании засим. Ведь наше поклоненье и Венере Разумнее. И тут мы не форсим. В любви умеренны и строги звери. А посмотри-ка, люди каковы. Не помнят ни о здравье, ни о мере. Поев порою мяса иль травы, Легки мы и подвижны в промежутке. А что и сколько лопаете вы! О до чего изощрены и жутки Количеством и качеством харчи, Которыми язвите вы желудки! Нет, мало вам пекомого в печи — Полезли в закрома и к океану. Так кто умней, отсюда заключи. А на счастливых и несчастных гляну — Не знаю, что об этом скажешь ты, Но я о вас заплачу и не спьяну. Живя без сплетен и без маеты, Мы от природы доблестны, как люди, А вы неблагородны, как скоты. Да тут и спорить не о чем. А буде Ты истины еще не видишь сей, Ее я поднесу тебе на блюде. У всех без исключения зверей —
Вы читаете Сочинения
