Проходя через входную дверь в свой дом, Кэй услыхала приглушенную автоматную очередь черной, видавшей виды пишущей машинки Эвана, доносящуюся из полуподвала. Лори направилась в свою комнату, чтобы поиграть, а Кэй открыла дверь, ведущую в полуподвал и спустилась вниз по лестнице. Эван сидел за своим письменным столом с крышкой на колесиках, который они купили на распродаже вещей из гаража несколько лет назад. Раньше на нем кое-где были царапины и насечки, но Эван поменял три из его четырех ножек, отполировал самые плохие места вручную и заново отделал его так, что он приобрел красивый цвет темного дуба, просвечивающий сквозь пару слоев смазки. Он установил письменный стол в дальнем конце полуподвального этажа, около занавешенного окна, которое можно было приоткрывать так, чтобы иметь возможность выглядывать во двор и одновременно наслаждаться свежим воздухом. Коробки с книгами лежали рядом в ожидании полок, которые он планировать построить с первого дня, когда вошел в полуподвал и увидел его возможности. Он привез с собой два плаката в рамочках: один был репродукцией туристической афиши «Граф Цеппелин» тридцатых годов, а другой — оригинальной афишей магического выступления Гарри Блэкстоуна. Эти плакаты, а также объявление о распродаже он повесил по обе стороны от окна. Металлическая настольная лампа отбрасывала пятно света через его правое плечо на бумагу, заправленную в пишущую машинку. Рядом с ней лежали стопка чистой бумаги и несколько листов того, что он написал за сегодняшний день. На полу рядом с письменным столом располагалась ивовая корзинка для мусора, и рядом с ней валялись два клочка смятой бумаги. Кэй немного постояла сзади него, наблюдая, как он работает. Обычно он печатал несколько строчек, затем останавливался, и сидел неподвижно, уставясь в лист бумаги. Потом печатал еще немного. После этого на большой скорости — дюжину и более строчек. Затем снова следовало молчание.
Через несколько минут Эван внезапно выпрямился в своем кресле. Казалось, он к чему-то прислушивается. Затем обернулся и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, и его внезапное движение испугало ее.
— В чем дело? — спросила Кэй, отступая назад.
Глаза Эвана сразу прояснились.
— Прости, я не хотел испугать тебя. Но, по правде говоря, ты до чертиков меня напугала. Давно ты здесь стоишь?
— Совсем недавно. Я хотела только посмотреть.
— Я почувствовал, что здесь рядом со мной кто-то есть, но я не мог сразу понять, кто это. Ты хорошо провела день? Встретила всех, кого хотела встретить?
Она кивнула и пододвинулась ближе к нему, положив руки ему на плечи и целуя в макушку — прямо в один из его забавных вихров. Она знала, что они сводили его с ума, когда он пытался расчесать свои волосы, и обычно он просто сдавался: так и оставлял их лохматыми, что для нее выглядело сексуально притягательным.
— Я поговорила с доктором Векслером, — сказала она. — И даже получила свой собственный кабинет.
— Великолепно, — сказал он и показал на свой стол. — А он такой же роскошный, как и мой?
— Что твоему кабинету недостает по комфорту, он восполняет за счет своего обаяния, — сказала она и снова поцеловала его. — Я очень хорошо провела день, Эван, и почувствовала себя так, словно я там своя.
— Так и должно быть, — ответил он ей. — Я очень рад за тебя и горжусь тобой.
Она взглянула через его плечо на бумагу, заправленную в машинку.
— Что ты делаешь?
— На самом деле, ничего. Так, просто кое-какая писательская возня. Заносил на бумагу мои первые впечатления от деревни. Знаешь, цвета, звуки, запахи — все в этом роде.
— Занятно, — она взглянула на лист и увидела, что это описание впечатлений о цветочном кольце на Круге. — Очень мило. Для чего ты это делаешь?
— Хочу проиграть одну идею, — ответил Эван. — В Филадельфии есть небольшой журнальчик, который носит название «Пенсильвания Прогресс», и время от времени он помещает рассказики о небольших городках штата. История, типажи людей, кто и чем занимается, взгляд на будущее. Я подумал, может быть, их заинтересует что-нибудь о Вифаниином Грехе.
— Думаю, что заинтересует, — чуть ворчливо сказала Кэй. — Но ты же здесь новичок, как же ты собираешься написать свой рассказ.
— Методом старомодного исследования, — отозвался Эван. — И с помощью работы ног. Я уверен, что в библиотеке есть историческая информация и, конечно же, множество людей постарше, живущих здесь, кое-что знают о том, как была основана деревня. — Он пожал плечами. — Не знаю, может быть, это никуда и не пойдет, может быть, «Прогресс» не станет его покупать, но думаю, что над этим стоит поработать.
— Тогда работай, — сказала Кэй.
Он на секунду замолчал, глядя на лист бумаги в машинке.
— Кроме того, — сказал он, глядя на нее, — тебе разве не интересно узнать, что это был за грех?
— Грех? Какой грех?
— Что означает название «Вифаниин Грех»? Что это за грех Вифании? Признайся, это необычное и интригующее имя для деревни. Мне бы хотелось узнать, какой смысл кроется за ним.
Она улыбнулась.
— Может быть, у него нет смысла. Почему он обязательно должен быть?
— Почему бы ему не быть? Большинство поселков и больших городов названы по чему-то специфическому. По событию, личности, сезону. Чему угодно. Возьми вот имя Вифания. Имя человека? Имя или фамилия? Я бы хотел это выяснить.
— Думаешь, в библиотеке найдется такая информация?
— Не знаю. Но думаю, что именно там я и начну искать.
Кэй ласково перебирала пальцами волосы мужа.
— Что ты хочешь на обед? У меня есть в холодильнике свиные отбивные.
— Кажется, свиные отбивные подойдут.
— Отлично. Тогда это и будет меню на вечер. Лучше мне этим и заняться. Мне нравится твоя идея о рассказе. Действительно нравится. — Она направилась к лестнице.
— Хорошо. Я очень рад. — Он повернулся обратно к своей пишущей машинке и застыл в молчании.
Она еще одну секунду наблюдала за ним, и когда он снова начал печатать, направилась вверх и через небольшую комнатку — на кухню.
После обеда они подъехали к магазину «Мебель Брума» на Вестбери-Молл, но большая часть товаров магазина оказалась для них немного дороговатой. Они гуляли где-то в течение часа по Молл, заглядывая в магазины, и Эван купил для Кэй и Лори мороженое «Баскин-Роббинс» в рожках. Затем остановились в супермаркете, чтобы закупить бакалейных товаров до конца недели, и вот они уже были на обратном пути в Вифаниин Грех на трассе 219. Передние фары микроавтобуса прорезали желтые дыры в черном занавесе ночи. Лори заявила, что она видит звезды, и Кэй помогла ей их сосчитать. Они обогнали несколько машин и большой грузовик, направляющийся на север, но по мере приближения к повороту на Эшавэй и Вифаниин Грех Эван заметил, что транспорт был редок. Без фар других автомобилей, помогающих осветить дорогу, было очень темно. И деревья, и путаница дикорастущих зарослей вдоль шоссе напомнили Эвану о непроницаемых стенах. Луна была полной и белой, словно светящийся серебряный диск, парящий над ними подобно призраку. Лори сказала, что она похожа на лицо принцессы, которая живет среди звезд и наблюдает за всем происходящим на земле. Кэй улыбнулась и пригладила ей волосы, а Эван наблюдал за дорогой, чувствуя, как что-то внутри него тащило его назад. Он попытался стряхнуть это с себя, как пытаешься стряхнуть напряжение мускулов в лопатках. Ветер свистел сквозь открытые окна; фары выловили из темноты обезображенный труп собаки, лежащей на обочине дороги. Зубы поблескивали, а глаза превратились в прогнившие черные глазницы. Эван инстинктивно повернул руль, и тогда Кэй и спросила, все ли с ним в порядке.
— Да, — ответил он, улыбнувшись. — Я в полном порядке. — Но в следующие несколько минут
