У него был измятый щит, в руке окровавленный меч, и он был на грани испуга, но все еще стоял и все еще был жив после этого кровавого жертвоприношения битве. Он вел легион рыцарей на сражение на это вздыбленное поле, а сейчас стоял один, потому что он остался последним живым рыцарем королевства.
Один из израненных воинов у его ног приподнялся и тронул его за ногу.
– Прошу – открылся его окровавленный рот. – Пожалуйста, помогите…
Роланд заморгал, ошеломленный. Он увидел женщину средних лет, нижняя часть тела ее была зажата между каменными плитами. – Пожалуйста, помогите мне! – молила она. – Мои ноги… о… Мои ноги…
Женщине не полагалось быть на поле боя,– подумал Роланд. О, нет! Но поглядев вокруг и вспомнив, где он находится, он заставил свои ноги идти и двинулся прочь от края щели.
Он продолжил поиски, но найти отца и мать не удавалось. Может, их завалило, решил он, или, может, они провалились в эту расщелину, в этот мрак внизу. Может быть, он видел их тела, но не узнал их. – Ма! Пап! – завопил он. – Где вы? Ответа не было, только звуки чьих–то всхлипов и голоса, пронизанные болью.
Сквозь дым блеснул свет и попал на его лицо.
– Ты,– сказал кто–то. – Как тебя зовут?
– Роланд,– ответил он. Какая же у него фамилия? Несколько секунд он не мог вспомнить. Потом: – Роланд Кронингер.
– Мне нужна твоя помощь, Роланд,– сказал человек с фонариком. – Ты в состояние ходить?
Роланд кивнул.
– Полковник Маклин попал в ловушку внизу, в помещении управления. В том, что осталось от помещения,– поправил себя “Медвежонок”. Он был согнут как горбун и опирался на кусок стальной арматуры, который использовал как трость. Часть проходов были полностью перекрыты каменными плитами, а другие вздыбились под немыслимыми углами или были разделены зияющими расщелинами. Стоны и плач, мольбы к Богу эхом разносились по всему Земляному Дому, некоторые стены были забрызганы кровью, там, где тела были расплющены двигавшимися скалами волнами. Он нашел в развалинах с полдюжины более– менее здоровых гражданских, и только двое из них, старик и девочка, не обезумели, но у старика было сломано запястье, из которого торчала кость, а маленькая девочка ни за что не хотела покинуть место, где пропал ее отец. Поэтому Уорнер продолжал искать в кафетерии, ища, кто бы мог помочь ему, а также решил, что на кухне может быть нужный выбор ножей. Сейчас Уорнер освещал лучом лицо Роланда. Лоб мальчика был ободран, глаза бегали от шока, но он, казалось, в целом не был покалечен. Лицо мальчика было бледно и в пыли, а темно–синяя рубашка разорвана и через дыры виднелись ссадины на желтоватой тощей груди. Не так уж много, решил Уорнер, но парень подойдет.
– Где твои? – спросил Уорнер, и Роланд помотал головой. – Хорошо, слушай меня. Мы разбиты. Вся страна разбита. Я не знаю, сколько тут погибло, но мы живы, и полковник Маклин тоже. Но пока мы просто только остались в живых, а нам надо еще навести порядок, насколько сможем, и мы должны помочь, полковнику. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Думаю, что да,– ответил Роланд. Разбиты,– думал он. Его чувства помутились. Через несколько минут, подумал он, я проснусь в своей постели в Аризоне.
– Хорошо. Теперь я хочу, чтобы ты держался со мной, Роланд. Мы пойдем назад, на кухню, нам нужно найти что–нибудь острое: нож для резки мяса, топорик для мяса – чего–нибудь. Потом мы пойдем назад в помещение управления. – Если смогу найти дорогу, подумал Уорнер, но не решился сказать об этом.
– Моя мать и отец,– неуверенно сказал Роланд. – Они где–то… здесь.
– Они ни куда не денутся. Сейчас полковник Маклин нуждается в помощи больше, чем они. Понимаешь? – Роланд кивнул. Рыцарь Короля,– подумал он. Король попал в ловушку в подземелье, и ему нужна его помощь! Родители его пропали, их смело в катастрофе и крепость короля разбита. Но я жив, подумал Роланд. Я жив, и я Рыцарь Короля. Он сощурился в свете фонаря. Я буду солдатом? – спросил он мужчину.
– Конечно. Теперь не отставай от меня. Мы идем, чтобы найти, как попасть на кухню.
Уорнеру приходилось идти медленно, опираясь всем своим весом на железный стержень. Они нашли дорогу на кухню, где все еще жадно горел огонь. Уорнер догадался, что горели остатки пищевых запасов, десятки банок взорвались, и горящее месиво растекалось по стенам. Пропало все – молочный порошок, яйца, бекон и ветчина – все. Но еще оставался неприкосновенный запас на складе, Уорнер знал об этом, и кишки его стянуло при мысли, что там, внизу, их могло отрезать в темноте без пищи и воды.
Кругом валялись осколки посуды, разбитой при сокрушении кухонной кладовой и раскиданной одним из толчков. Уорнер раскопал топорик для мяса с обломком сменной ручки. Лезвие было в зазубринах. – Возьми его,– сказал он Роланду, и Роланд подхватил его. Они покинули кафетерий и кухню, и Уорнер повел Роланда к развалинам главной площади. Каменные плиты сорвались сверху, и вся ее поверхность разбита и иссечена глубокими трещинами. Видеопавильон был все еще в огне, в воздухе стоял густой дым. – Туда,– сказал Уорнер, лучиком фонаря указывая на больницу. Они вошли внутрь, обнаружив, что большая часть оборудования была разбита и бесполезна, но Уорнер продолжал искать, пока не нашел коробку с шинами для переломов и пластиковую бутыль спирта для растирания. Он сказал Роланду взять одну из шин и бутыль, а потом пролез в разрушенный аптечный кабинет. Таблетки и капсулы трещали под подошвами как попкорн. Свет от фонарика Уорнера упал на мертвое лицо одной из медсестер, раздавленной камнем размером с наковальню. Нигде не было ни следа доктора Ланга, главного врача Земляного Дома. Уорнер тростью раскопал нераздавленные пузырьки димедрола и перкодана и сказал Роланду собрать их для него, Уорнер сложил их в карманы, чтобы принести их полковнику.
– Ну, так как, идешь со мной? – спросил Уорнер.
– Да, сэр. – Через несколько минут я проснусь, подумал Роланд. Будет субботнее утро, я встану с постели и включу компьютер.
– Нам придется долго идти,– сказал ему Уорнер. – Часть пути придется ползти. Не отставай от меня. Понял?
Роланд вышел вслед за ним из больницы, ему хотелось вернуться и искать родителей, но он знал, что король нуждается в нем больше. Он был Рыцарем Короля, и быть нужным, как сейчас, королю – была высокая честь. И снова одна его часть сжималась от ужаса лицезрения того разрушения, которое было вокруг него, и вопила: – Проснись! Проснись! – визгливым голосом испуганного школьника, а другая часть, становившаяся все крепче, осматривалась вокруг на тела, высвеченные лучиком фонаря, и знала, что слабые должны умереть, а сильные выжить.
Они двигались по коридорам, переступая через тела и игнорируя крики раненых.
Роланд не знал, сколько им пришлось идти, чтобы попасть в разрушенные помещения управления. Он посмотрел на наручные часы при свете горящих обломков, но кристалл вышел из строя и время остановилось на 10:36. Уорнер вскарабкался на край ямы и посветил ему вниз. – Полковник! – позвал он. – Я привел помощь! Мы собираемся вытащить вас!
В десяти футах внизу Маклин зашевелился и повернул мокрое от пота лицо по направлению к свету. – Поспешите,– прохрипел он и снова закрыл глаза.
Роланд пополз к краю ямы. Он увидел внизу два тела. Одно лежало на другом, сжавшись в пространстве не большем, чем гроб. Тело на дне дышало, а его рука скрывалась в щели в стене. Внезапно Роланд понял, для чего потребовался топор для мяса, он поглядел на оружие, увидел отражение своего лица в лезвии при отблеске света, но лицо было искаженное, не похожее на то, которое он помнил. Глаза его были дикими и блестели, а кровь на лбу запеклась в форме звезды. Все лицо было испещрено ссадинами и вздулось, оно выглядело хуже, чем тогда, когда Майк Армбрустер набил ему задницу, за то, что Роланд не дал ему шпаргалку на экзамен по химии. – Маленький урод! Маленький четырехглазый урод! – свирепел Армбрустер, и все вокруг хохотали и глумились над тем, как Роланд пытался убежать, но его сбивали в грязь снова и снова. Роланд начал всхлипывать, упал на землю, а Армбрустер наклонился над ним и плюнул ему в лицо.
– Ты знаешь, как наложить шину? – спросил его горбатый с повязкой на глазу. Роланд помотал головой. – Я объясню тебе, когда ты спустишься вниз. – Он посветил фонарем вокруг и увидел несколько вещей, из которых получился бы хороший костер,– куски досок, стульев, одежду с трупов. Можно было разжечь костер от горящих обломков, которые были в коридоре, и у Уорнера была еще зажигалка в кармане. – Ты знаешь,
