Человек с лицом веслом остановился перед “Джипом” и поднял электромегафон. Его острые зубы торчали, и он кричал:
– Убить их! Убить! УБИТЬ!
Рев Маклина был перекрыт криком и быстрой стрельбой, а под конец дополнен грохотом машин, так как более шестисот армейских машин, грузовиков, джипов и фургонов начали двигаться по оккупированной земле по направлению к крепости Спасителя. Серый низкий свет был заглушен и заполнен дымом, и огни разгорались на оккупированной земле, пожирая около двухсот фургонов, которые были разломаны и раскиданы во время первых двух волн штурма. Искалеченные тела мертвых или умирающих солдат АСВ лежали на истрескавшемся бетоне, а вскоре начался новый приступ агонии, когда колеса третьей волны покатились по раненным.
– Убить их! Убить их всех! – продолжал кричать Маклин в громкоговоритель, указывая на машины– чудовища правой рукой в черной перчатке. Когти–гвозди торчали из его ладоней, указывая на огонь разрушений.
Сотни солдат, вооруженных ружьями, пистолетами и “коктейлями Молотова” двигались пешком перед идущими фургонами.
И в фокусе этого полукруга три отлично вооруженных ряда грузовиков, машин и фургонов “Американской Верности” ожидали жуткой атаки так, как они ожидали и предчувствовали две предыдущие. Но кучи мертвых “Верных” покрывали участок земли так же, как и множество их фургонов, горящих и все еще взрывающихся от текущего по земле танкового топлива.
Огонь и едкий дым расползался, наполняя воздух. Но Маклин смотрел по направлению крепости Спасителя и ухмылялся, потому что он знал, что “Верные” не смогут противостоять силе Армии Совершенных Воинов. Они падут – если не во время третьей атаки, тогда четвертой или пятой, или шестой, или седьмой. Сражение было до победного конца, и Маклин знал это. Сегодня у него будет победа, и он заставит Спасителя стать на колени и целовать его ботинки, прежде чем разобьет ему лицо.
– Ближе! – кричал Маклин своему шоферу, и Джад Лаури поехал. Лаури не мог выносить смотреть в лицо Маклину, и по мере того как они подъезжали на “Джипе” ближе к линии машин, он не знал, кого боится больше: кричащее и злобно смотрящее нечто, которым стал полковник Маклин, или стрелков “Американской Верности”.
– Вперед! Вперед! Продолжать наступление! – командовал Маклин солдатам, его глаза испускали искры, когда он замечал хотя бы одно поползновение к колебанию.
– Они вот–вот сломятся! – кричал он. – Вперед! Продолжайте движение!
Маклин услышал звук рожка и, оглянувшись, увидел ярко–красный переделанный “Кадиллак” с бронированным ветровым стеклом, рвущийся напрямую сквозь другие машины к фронту. У водителя были длинные вьющиеся светлые волосы, а карлик припал к отверстию в крыше “Кадиллака”, откуда высовывалось дуло пулемета. – Ближе, лейтенант! – приказал Маклин. – Нужно занять место в первом ряду!
О, Боже! – подумал Лаури. Под мышками у него вспотело. Одно дело атаковать компанию фермеров, вооруженных мотыгами и лопатами, и совсем другое – штурмовать кирпичную крепость, где у этих гадов была тяжелая артиллерия!
Но Американская Верность продолжала вести огонь, в то время как АСВ катила вперед свои грузовики и фургоны.
Маклин знал, что все его офицеры на своих местах и ведут свои батальоны. Роланд Кронингер был где– то справа, в своем собственном командном “Джипе”, подгоняя на битву две сотни человек и более пятидесяти бронированных машин. Капитаны Карр, Уилсон, Сэттерли, лейтенанты Тэтчер, Бэннинг и Бьюфорд – все его доверенные офицеры были на своих местах и все они были нацелены на победу.
Маклин пришел к выводу, что прорыв сквозь оборону Спасителя был просто вопросом дисциплины и управления. Неважно, сколько погибнет солдат АСВ или сколько взорвется и сгорит машин – это проверка его дисциплины и управления. И он поклялся скорее драться до последнего солдата, чем позволит Спасителю победить его. Он знал, что его ум несколько повредился, когда треснула эта штука и он, взяв фонарь, взглянул на себя в зеркало, но сейчас он был в полном порядке.
Потому что когда прошло его безумие, полковник Маклин понял, что теперь у него было лицо Солдата– Тени. Они были теперь едины. Это было чудо, которое указало Маклину, что Бог на стороне Армии Совершенных Воинов.
Он усмехнулся и зарычал в усилитель голосом зверя. – Продолжать наступление! Дисциплина и управление!
Заговорил другой голос. Глухое бум!, и Маклин увидел вспышку оранжевого света у забаррикадированного въезда на площадку. Последовал высокий пронзительный звук, который, казалось, прокатился над головой Маклина. Примерно в семидесяти ярдах позади него взрывом подбросило куски бетона и искореженного металла от разбитого уже раньше фургона.
– Вперед! – скомандовал Маклин. – У Американской Верности могут быть танки, подумал он, но ни черта они не знают о траектории полета снаряда. Еще один снаряд просвистел в воздухе, взорвавшись в лагере, позади. А затем последовала волна огня по массированной обороне Американской Верности, пули стали высекать искры из бетона и рикошетом отлетать от бронированных машин. Некоторые солдаты упали, Маклин закричал: – В атаку! В атаку! Не прекращать огонь!
Приказ был подхвачен другими офицерами, и почти сразу же начали бормотать и трещать пулеметы, пистолеты и автоматы, нацеленные на заграждения в полосе вражеской защиты. Передовые машины АСВ устремились вперед, набирая скорость, чтобы ворваться на площадку. Третий танковый снаряд разорвался на площадке для парковки, отбросив плюмаж из дыма и булыжников и заставив вздрогнуть землю. Потом некоторые из тяжелых машин Верности стали стрелять вперед, моторы их завыли, грузовики и бронированные машины обеих армий бросились друг на друга, и началась ужасная какофония визжащих шин, ломающегося металла и разрывающих уши взрывов.
– В атаку! Убить их всех! – продолжал кричать Маклин на приближающихся солдат, пока Джад Лаури маневрировал колесами машины вперед и назад, стараясь не наехать на трупы и обломки. Глаза Лаури готовы были выскочить из орбит, бусинки холодного пота покрывали лицо. Пуля скользнула по ветровому стеклу, и Лаури почувствовал ее движение как щелчок камертона.
По площадке зигзагом прошла пулеметная очередь, и полдюжины солдат АСВ закружились как танцоры в безумной пляске. Маклин отбросил усилитель, выхватил из кобуры на поясе свой “Кольт” калибра 11.43 мм и стал стрелять в солдат Верности, пока они дрались на защитной полосе в водовороте тел, буксующих машин, взрывов и горящих обломков. Столкнулись столько автомобилей и грузовиков, громоздящихся друг на друга, что площадка напомнила последствия какого–то крупного крушения.
Два грузовика столкнулись прямо перед “Джипом”, Лаури ударил по тормозам и одновременно закрутил рулевое колесо, отчего “Джип” отбросило и занесло в сторону. При этом под его колеса попало двое, и Лаури не знал, были ли это солдаты АСВ или солдаты Верности. Все перемешалось и сошло с ума, воздух был полон искр и ослепляющего дыма, поверх всех криков и визга Лаури слышал смех Маклина, когда полковник палил наугад.
В свете фар “Джипа” вдруг возник человек с пистолетом, и Лаури сбил его. Пули, летевшие сбоку, попадали в “Джип”, слева взорвалась машина АСВ, и из нее кувырком вышвырнуло в воздух водителя, все еще сжимающего горящее рулевое колесо.
Между тормозящими и сталкивающимися машинами была стиснута пехота, ведущая яростную рукопашную схватку. Лаури свернул в сторону, чтобы уклониться от горящего грузовика. Он услышал пронзительный свист приближающегося снаряда, и у него внутри все сжалось. С криком: – Выбираемся отсюда! – он яростно закрутил рулевое колесо направо и надавил рукой до упора. Джип рванулся вперед, наехав на двух солдат, сцепившихся на бетоне. Трассирующая пуля сильно ударила в бок “Джипа”, и Лаури услышал, что он сам захныкал.
– Лейтенант! – закричал Маклин. – Поверните “Джип” обратно.
И это было все, что он успел сказать, потому что земля вдруг содрогнулась, появилась ослепительная белая вспышка примерно в десяти футах перед “Джипом”. Машина вздрогнула и попятилась на задних колесах, как испуганная лошадь. Маклин услышал приглушенный вскрик Лаури – а потом Маклин сам подпрыгнул, спасая свою жизнь, когда ударная волна от взрыва ударила в него и почти сорвала форму с
