побери! Ей было стыдно, что она проявила нестойкость и слабость, и в внутри у нее проскочила искра гнева, словно высеченная в результате удара железа о кремень. Она услышала, как смеются два охранника. Возьми себя в руки! крикнула она про себя, гнев ее рос и распространялся и выжигал болезнь и страх.
– Ты лидер,– сказала ей Сестра. – И тебе следует научиться вести себя как лидер.
Свон не хотела быть лидером. Никогда не просила, чтобы ее сделали лидером. Но она услышала, как не очень далеко плачет ребенок, и поняла, что если для кого–то из этих людей еще настанет какое–то будущее, то оно должно начаться прямо здесь… с ней.
Она встала, глубоко вздохнула, чтобы окончательно освободиться от последних остатков слабости, и решительно пошла среди других пленников, смотря налево и направо, встречая их взгляды и оставляя впечатление проблеска из горящей топки.
– Свон! – позвал Джош.
Но она не обратила на него внимания, продолжая идти, а он встал и пошел за ней, но увидел, какая у нее напряженная спина, королевская осанка, полная уверенности и мужества, теперь даже другие пленники садились прямее, когда она проходила мимо, и даже раненые старались подняться с земли. Джош дальше не пошел за ней.
Ее левая нога еще болела, но она была по крайней мере не сломана. Она и сама осознавала бодрящее влияние, которое имела на других – но не знала, что окружающие ее люди могли бы поклясться, что чувствовали излучение, исходящее от нее и согревающее ненадолго воздух.
Она дошла до плачущего ребенка. Ребенок был на руках у дрожащего мужчины с распухшей багровой ссадиной на голове. Свон взглянула на ребенка, затем расстегнула свою разноцветную куртку и сняла ее. Она встала на колени, накинула ее на плечи мужчины, завернув в нее ребенка.
– Ты! – крикнул часовой. – Отойди отсюда!
Свон сжалась, но продолжала делать свое дело.
– Отойди! – настоятельно сказала женщина рядом. – Они тебя убьют!
Прозвучал предупредительный выстрел. Свон поправила складки своей куртки, чтобы ребенку было теплее, и только тогда встала.
– Иди на свое место и сядь! – приказал часовой.
Он держал винтовку у бедра.
Свон почувствовала, что все смотрят на нее, что все напряглись.
– Я не буду повторять! Шевели задом!
– Помоги мне Бог! – подумала она.
С трудом сглотнула и пошла к колючей проволоке и часовому с ружьем. Он сразу же поднял оружие наизготовку.
– Стой! – предупредил другой часовой, справа.
Свон продолжала идти, шаг за шагом, приковав свой взгляд к часовому с винтовкой.
Он потянул затвор.
Пуля прошла мимо ее головы, она почувствовала, что она пролетела, должно быть, не более чем в трех дюймах. Она остановилась, поколебалась и сделала еще шаг.
– Свон! – закричал вставая Джош. – Свон, не надо!
Часовой с винтовкой отступил на шаг, когда Свон приблизилась.
– Следующая попадет прямо тебе в лоб,– пообещал он, но беспощадный взгляд девушки пронзил его.
Свон остановилась.
– Этим людям нужны одеяла и еда,– сказала она, и сама удивилась силе своего голоса. – Они им нужны сейчас. Иди и скажи своему начальству, что я хочу его видеть.
– Хрен тебе,– сказал часовой и выстрелил.
Но пуля пролетела над головой Свон, потому что другой часовой схватился за дуло винтовки и оттолкнул его.
– Ты что не слышал, как ее зовут, старый осел? – спросил другой. – Это та девчонка, которую ищет полковник! Иди найди офицера и доложи!
Первый часовой побледнел, поняв, что был очень близко к тому, чтобы с него живьем содрали кожу. Он побежал в штабной пункт полковника Маклина.
– Я сказала,– твердо повторила Свон,– что хочу видеть кого–нибудь из начальства.
– Не беспокойся,– сказал мужчина. – Тебе совсем скоро придется встретиться с полковником Маклином.
Еще один грузовик остановился у ворот “курятника”. Задняя дверь была открыта, у входа столпилось еще четырнадцать пленных. Свон наблюдала, как они входят, некоторые тяжело ранены и едва идут. Она подошла помочь,– и как будто электрический ток пробежал по ней, потому что она узнала одного из новоприбывших.
– Сестра! – закричала она, и побежала к грязной женщине, которая спотыкаясь проходила через ворота.
– О, Боже милостивый! – всхлипывала Сестра, обняв Свон и держась за нее.
Они какое–то время сжимали друг друга, молча, каждой нужно было услышать биение сердца другой.
– Я думала, что ты погибла! – наконец сказала Сестра, глаза ее застилало от слез. – Боже милостивый, я думала, что они тебя убили!
– Нет, со мной все в порядке. Здесь Джош, Робин, Глория, Аарон. Мы все думали, что тебя убили!
Свон отодвинулась, чтобы посмотреть на Сестру. И вся сжалась. Горящий бензин обжег лицо Сестры справа. Бровь на этой стороне сгорела, а правый глаз распух и почти закрылся. Подбородок и переносица были изрезаны осколками стекла. Грязь покрывала все пальто спереди, а ткань была опалена и разодрана. Сестра поняла выражение лица Свон, и пожала плечами.
– Ну,– сказала она. – Я никогда и не была красавицей.
Свон снова обняла ее.
– Ты снова поправишься. Не знаю, что бы я без тебя делала!
– Ты прекрасно держишься, так, как было до того, как мы с Полом появились. – Она осмотрелась. – Где он?
Свон поняла, что она имеет в виду, но спросила:
– Кто?
– Ты знаешь кто. Пол. – Голос у Сестры напрягся. – Он ведь здесь, не так ли?
Свон колебалась.
– Где он? Где Пол?
– Я не знаю,– сказала она. – Здесь его нет.
– О… Боже мой.
Сестра прижала грязную руку ко рту. У нее кружилась голова, а этот новый удар почти сбил ее; она была больна и устала от борьбы, кости у нее болели, как будто ее разорвали на части и снова сложили.
Она отступала от стены на западе, когда прорвались солдаты, нашла брошенный мясницкий нож и в рукопашной драке убила одного из них, затем волна атакующих войск погнала ее по полю. Она спряталась под какой–то лачугой, но когда ту подожгли у нее над головой, ей пришлось сдаться.
– Пол,– шептала она. – Он погиб. Я знаю это.
– Не знаешь ты этого! Может, он скрылся! Может, еще прячется!
– Эй, вы! – закричал часовой. – Расходитесь и отойдите отсюда!
Свон сказала: – Обопрись на меня.
И стала помогать Сестре идти туда, где были другие. К ним подошел Джош, а за ним Робин. Вдруг до Свон дошло, что у Сестры больше нет кожаного футляра.
– Стеклянное кольцо! Что с ним?
Сестра приложила палец к губам.
Взвыл мотор “Джипа”. Его пассажирами были Роланд Кронингер, все еще в шлеме и с забрызганным грязью перевязанным лицом, и человек, который назвал себя Друг. Оба они вышли, а водитель остался в работающей на холостом ходу машине.
