Губы Руда дрогнули:
– Понятия не имею. Моргон, да ты же наделал в Ане переполох подобно Мадир, которая украла стада свиней из Хела и пустила их пастись на засеянные хлебом поля в Ауме, – с тех пор никто не знал ничего подобного! Рэдерле написала мне, что Райт из Хела обещал похитить ее и тайно на ней жениться – по одному ее слову; что Дуак, который раньше ходил за нашим отцом точно тень, этим летом едва ли обменялся с ним несколькими словами; что на него злятся владетели трех уделов, настаивая, чтобы он нарушил свою клятву. Но легче дыханием изменить направление ветра, чем непостижимые намерения нашего отца. Рэдерле все время видит ужасные сны о каком-то громадном незнакомце, не имеющем ни лица, ни имени, который скачет в Ануйн с короной Аума на голове, будто он предъявляет на нее права и увозит ее в какую-то богатую страну внутри некой горы или на дне моря, где нет никакой любви. Отец посылал людей по всему Ану, чтобы они разыскали человека, выигравшего корону. Он посылал людей с таким же поручением и сюда, в училище. Он просил торговцев спрашивать об этом повсюду во владениях Высшего, где только они окажутся. Он не подумал о том, чтобы спрашивать на Хеде. И я тоже. Мне-то следовало бы понять. Я должен был знать, что это вовсе не какая-то кошмарная, таинственная и могущественная личность, что тут должно быть что-то еще более неожиданное. Кого угодно мы ожидали найти, но только не тебя.
Одним пальцем Моргон пощупал жемчужину молочного, словно зубы ребенка, цвета.
– Я буду ее любить, – пообещал он. – Этого достаточно?
– А как ты сам думаешь?
Моргон беспокойно шевельнулся:
– Я не знаю, и ты не знаешь. Мне так страшно подумать о том, какое выражение примет ее лицо, когда она увидит, как корону Аума привезу в Ануйн я. Ей ведь придется жить в Акрене. Ей придется… Придется привыкать к моему пастуху, Сногу Натту. Он приходит каждое утро к завтраку. Руд, не понравится ей это. Она родилась для великолепия Ана, она же в ужас придет. Да и отец ваш тоже.
– Только не отец, – спокойно заметил Руд. – Владетели Ана – они, возможно, и испугаются, но только верная гибель всего мира может ужаснуть моего отца. Как знать, может, семнадцать лет назад, когда он давал эту клятву, он уже знал, что корона будет твоей. У него мозги – как бездонная трясина, даже Дуак не знает, насколько она глубокая. Не знаю уж, что подумает Рэдерле. Я только знаю, что я бы не пропустил этого зрелища, даже если бы в Ануйне меня ждала сама смерть. Я собираюсь ненадолго съездить домой, отец пришлет за мной корабль. Поедем со мной.
– Меня ждут на торговом корабле, он отплывает сегодня вечером. Мне придется сообщить им. Со мной Дет.
Брови Руда скользнули вверх.
– Так это он нашел тебя? Этот человек отверстие от булавки отыщет в тумане.
В дверь снова кто-то заколотил. Руд с раздражением повысил голос:
– Уйдите! Сожалею, если я разбил что-то, что бы это ни было.
– Руд! – Слабый голос Мастера Тэла прозвучал громче обычного и с не свойственной ему суровостью. – Руд! Ты сломал застежки в колдовской книге Нун!
Руд со вздохом поднялся и распахнул дверь. Целая толпа рассерженных учащихся, волновавшаяся за спиной Мастера, при виде Руда подняла громкий ропот. Голос Руда потонул в этом шуме.
– Я знаю, что Великий Крик запрещен, но он вырвался у меня импульсивно, вовсе не преднамеренно, я невольно поддался чувству… Да заткнитесь вы, пожалуйста!..
Однако ученики продолжали возмущаться. Моргон подошел и встал рядом с Рудом, держа в руках корону Аума, ее центральный самоцвет стал черным, как одеяние Мастера на Тэле. Моргон молча встретил суровый взгляд Мастера.
Однако стоило Мастеру увидеть Моргона, его лицо цвета пергамента приняло удивленное выражение, он сделал короткий жест рукой, утихомирив учеников, и в наступившей тишине спросил:
– Кто выиграл в состязании с Певеном из Аума?
– Я, – ответил Моргон.
Он рассказал всю свою историю, сидя в библиотеке Мастеров. Огромное собрание старинных книг занимало всю ширину и высоту стен. Восемь Мастеров внимательно слушали, Золотое одеяние Руда ярким пятном выделялось на фоне их черных одежд. Моргон говорил в полной тишине, и только когда он закончил, Мастер Тэл покачнулся на своем стуле и с удивлением пробормотал:
– Керн с Хеда.
– Откуда ты узнал? – спросил Руд. – Как ты догадался, что надо загадать именно эту загадку?
– Я не догадался, – ответил Моргон. – Я просто ее задал в тот момент, когда слишком устал, чтобы придумать что-нибудь другое. Я думал – эту загадку знают все. Но когда Певен закричал: «Нет на Хеде никаких загадок!», я понял, что победил в игре. Великого Крика не было, но я буду мысленно слышать эти слова до самой смерти.
– Керн. – Губы Руда искривились в легкой улыбке. – С самого начала весны владетели Ана задают только два вопроса: за кого пойдет замуж Рэдерле и что была за загадка, которую не смог отгадать Певен. Анский король Хагис, дед моего отца, умер в башне Певена из-за того, что не знал этой загадки. Владетели Ана должны были проявить больше внимания к этому маленькому острову. Теперь они так и сделают.
– В самом деле, – задумчиво сказал Мастер Ом, всегда невозмутимый поджарый мужчина, чей ровный голос никогда не менялся. – Возможно, что все мы слишком мало внимания уделяли Хеду. Есть ведь еще одна загадка без ответа. Если бы Певен из Аума загадал тебе ее, ты бы, при всех твоих знаниях, не сидел сейчас здесь.
Моргон посмотрел Ому в глаза – они были цвета тумана, такие же спокойные, как и голос Мастера. Моргон сказал:
– Без ответа и без ограничений не считалось бы.
