– Я и не думаю, – ответил Рорк. – Но почему же он ранен?
– Я хотел отвезти его в Кэйтнард в надежде, что кто-нибудь из Мастеров его узнает. В лесу мы встретили двух купцов, которые попытались убить нас обоих. Но мне удалось с ними справиться. А потом явился вот этот, он постучал в мою дверь, когда я только-только успел втащить князя Хеда в дом, едва зная, жив он или мертв. В чем я виноват? Разве можно ставить мне в укор то, что я оказал гостеприимство несчастному и спас его от смерти?
Купец снял шапку и провел рукой по волосам.
– Нельзя, – согласился он. – Но, господин, ты мог бы меня выслушать. Кто же были эти торговцы? Уже пятьдесят лет не знали мы ни одного купца-предателя. Мы проверим. Это плохо для дела.
– Понятия не имею, кто они такие. Я оставил трупы в лесу, недалеко от опушки. Если отсюда идти прямо на юг к Торговой дороге, можно легко их найти.
Рорк коротко кивнул стражникам:
– Отправляйтесь. Возьмите с собой этого купца. – Когда же вышли, он продолжал: – Ты бы лучше собрался. Я привел из Умбера двух лишних верховых лошадей и одну для клади.
– Рорк, – умоляюще произнес Астрин, – разве это так необходимо? Я же рассказал тебе, что случилось. Князь Хеда не может говорить, но он умеет писать, он будет моим свидетелем перед тобой и арфистом Высшего. У меня нет никакого желания встречаться с Хьюриу. А отвечать мне не за что.
Рорк вздохнул:
– Отвечать придется мне, если я не привезу тебя с собой. Половина Высоких Владетелей Имриса, собравшихся в Кэруэддине, слышала этот рассказ, они требуют разъяснений. Ты давно живешь один, возишься со старинными камнями и колдовскими книгами, никто не видел тебя в Кэруэддине пять лет, а по всему этому каждый может предположить, что ты сошел с ума и сделал именно то, в чем обвинял тебя торговец.
– Они поверят тебе.
– Не уверен.
– Они поверят арфисту Высшего.
Рорк уселся на табурет, потер пальцами глаза.
– Астрин, пожалуйста, поедем с нами в Кэруэддин.
– Зачем?
Плечи Рорка резко опустились. Тогда в разговор вступил арфист Высшего:
– Все не так просто. Ты находишься под обвинением Высшего, и, если ты не ответишь перед Хьюриу Имрисским, тебе придется отвечать перед Высшим.
Астрин уперся ладонями в стол, не обращая внимания на осколки стекла.
– В чем состоит моя вина? – Он выдержал взгляд арфиста. – Высший должен был знать, что князь Хеда находился здесь. В чем он может считать меня виноватым?
– Об этом знает только сам Высший. Я могу только передать тебе его повеление, что мне и было поручено. Наказание за непослушание – смерть.
Астрин повесил голову и поглядел на стеклянные осколки, лежащие на столе, затем медленно опустился на лавку. Протянул руку и дотронулся до плеча Моргона:
– Тебя зовут Моргон. Никто тебе даже об этом не сказал. – Он устало обратился к Рорку: – Мне придется упаковать книги – ты мне поможешь?
Стражники и купец вернулись через час. Торговец весьма туманно отвечал на вопросы Рорка, лицо его имело странное выражение.
– Ты их узнал?
– Одного из них – да. Мне кажется. Но…
– Ты знаешь его имя? Можешь описать его характер?
– Н-ну… Да, я думаю. Но…
Он покачал головой, пряча глаза. Купец так и не спешился, словно не хотел оставаться в этом пустынном уголке Имриса дольше, чем было необходимо.
– Поехали, – нетерпеливо сказал Рорк, повернувшись к Астрину. – Мы должны вернуться в Умбер до наступления ночи. И… – Ощутив на лице капли дождя, он взглянул на потемневшее небо и заметил: – Поездка будет малоприятной.
Ксел, слишком дикая, чтобы жить в Кэруэддине, сидела на пороге, с любопытством наблюдая за отъезжающими.
Они двинулись через долину, тучи сгущались над старинным разрушенным городом, а ветер летел, словно какая-то невидимая армия призраков, скользя сквозь заросли травы и тяжелые ветви деревьев.
Дождь лил до самого вечера. Закончился он, только когда путники уже переходили на другой берег реки в северной оконечности равнины и выезжали на дорогу, ведущую к крутым холмам, зеленым лесам Умбера и дому Рорка.
В этом солидном, построенном из красных и бурых камней доме они и остались переночевать. В большом холле собрались мелкие умберские землевладетели. Моргон, знавший только тишину хижины Астрина, чувствовал себя тревожно среди людей, чьи голоса грохотали, словно море, ведя разговоры о войне. Женщины держались с ним с безукоризненной вежливостью, отчего он терялся и смущался, рассказывали ему о стране, которую он не знал. Только лицо Астрина действовало на него умиротворяюще, и еще ему понравилось, когда в конце ужина начал играть арфист, создавая мелодию, напоминающую о наполненном ветрами покое. Ночью, лежа один в комнате величиной с целую хижину Астрина, Моргон не спал,
