Моргон попытался вспомнить.
– В Имрисе, – ответил он после недолгого молчания. – Я обнаружил арфу с тремя звездами, такими же, как у меня, и никто другой, кроме меня, не мог играть на этой арфе. Я увидел там женщину, которая была замужем за Хьюриу, и она пыталась убить меня, но не было для этого иной причины, кроме моих звезд, и она сказала, что она старше любой загадки, когда-либо загаданной…
– Как ты попал в Имрис?
– Я вез корону Аума в Ануйн.
– Имрис, – тихо промолвил Хар, – находится в противоположном направлении.
– Хар, ты должен знать о том, что произошло. Даже если бы все торговцы Обитаемого Мира отправились на морское дно вместе с короной Аума, ты все-таки каким-нибудь образом узнал бы о том, что случилось.
– А я и знаю это, – невозмутимо промолвил Хар. – Но я не знаю тебя. Будь же терпелив со мной, стариком, и начни с начала.
И Моргон начал. К тому времени, когда рассказ подошел к концу, когда он поведал обо всех своих странствиях, зал уже опустел, но король, Айя и тихонько наигрывавший арфист слушали. Слушал и Хугин, который подошел и тихонько сел у ног Хара, положив голову на колени короля. Факелы почти догорели, звери посапывали во сне. Наконец голос Моргона смолк, и он почувствовал, как устал от длинного рассказа. Хар поднялся, глядя в огонь. Он долго молчал, и Моргон видел, как напрягаются мышцы его сильных рук.
– Сут…
При упоминании этого имени лицо Хугина вспыхнуло и обратилось к королю. Моргон спросил:
– Ты думаешь, Сут должен что-то знать? Моргол считает, что понимание сущности этих звезд было извлечено из сознания волшебников.
Хар развел руками. Он посмотрел на Моргона, что-то взвешивая в уме, и сказал, как будто вовсе не слышал последнего вопроса:
– Тебе не нравится убивать. Есть иные способы защиты. Я мог бы обучить тебя заглядывать в чужое сознание, видеть за пределами наваждения, закрывать двери своего собственного сознания, чтобы никто не мог проникнуть в него. Ты уязвим, точно животное без шкуры. Я мог бы научить тебя, как перехитрить саму зиму.
– Я не понимаю, – сказал Моргон, хотя на самом деле уже начинал понимать.
– Я ведь тебя предупреждал, – напомнил Хар, – что ты никогда не должен вслепую что-либо обещать в этом доме. Я думаю, что Сут бегает со стадом туров за Хмурой Горой. Я научу тебя превращаться в тура – ты будешь свободно передвигаться среди них всю зиму, но все же ты не будешь туром. Твое тело и твои инстинкты станут такими же, как у них, но сознание останется твоим. Сут может спрятаться и от самого Высшего, но тебе он себя выдаст.
Моргон запротестовал:
– Хар, у меня нет дара для того, чтобы менять облик.
– Откуда ты знаешь?
– Я не… Ни один человек на Хеде еще не рождался с подобным умением.
Он шевельнулся – и почувствовал, что стоит на четырех сильных ногах, топко отточенных для того, чтобы бежать быстрее, что голова его гнется под тяжестью золотых рогов, что у него нет больше рук и нет голоса.
Неожиданно Хугин, по-прежнему запинаясь, сказал:
– Это так славно – быть туром… Хар знает.
Моргон мысленно увидел лицо Грима Окленда, лицо Элиарда, они непонимающе глядели на него и словно спрашивали – озадаченно и растерянно: «Ты умеешь превращаться в тура? Зачем тебе это?»
Он чувствовал, что Хар смотрит на него, и сказал тихо и неохотно:
– Я попытаюсь, потому что обещал тебе. Но сомневаюсь, получится ли: ведь все мои инстинкты против этого.
– Ах, твои инстинкты….
В глазах короля неожиданно, точно в глазах дикого зверя, отразился огонь, заставив Моргона вздрогнуть.
– Упрям же ты… Повернувшись к горе Эрленстар, уйдя на тысячи верст дальше от Хеда, чем уходил когда-либо любой хедский князь, имея в своем распоряжении арфу, ты все еще цепляешься за прошлое, как птенчик за родное гнездо. Да что ты знаешь о своих инстинктах? Что ты вообще знаешь о себе? Ты что же, хочешь обречь нас всех на гибель своим отказом заглянуть в себя и назвать словами все то, что ты видишь?
Моргон крепко вцепился руками в край скамьи. Ровно, стараясь изо всех сил, чтобы его голос не дрожал, он произнес:
– Я землеправитель Хеда, Мастер Загадок и Звездоносец, в таком порядке…
– Ну уж нет. Ты – Звездоносец. Нет у тебя другого имени, кроме этого, нет иного будущего. У тебя есть способности, с которыми не рождался еще ни один из правителей Хеда. У тебя глаза, которые видят, разум, способный творить. Твое чутье позвало тебя прочь с Хеда прежде, чем ты понял, почему это произошло, – с Хеда в Кэйтнард, в Аум, в Херун, в Остерланд, где короли не имели жалости к бежавшим от правды…
– Я был рожден…
– Ты был рожден Звездоносцем. Мудрому известно свое собственное имя. Ты ведь не дурак, ты не хуже
