Он нарушил молчание спустя несколько дней, когда лежал в своей комнате, стараясь не шевелить рукой, перевязанной от плеча до запястья, и наблюдал за Бере. Мальчик сидел, срисовывая гравировку с меча, и его лицо лучилось довольством. В ответ на просьбу Моргона Бере привел Дета и Данана. Моргон невыразительно, но точно рассказал им то, что они хотели знать о происшедшем в подземелье.
– Дети… – прошептал Данан. – Когда Ирт водил меня туда, я видел только камни. Откуда он узнал, что они там были?
– Я спрошу у него, – ответил Моргон.
– Неужели ты думаешь, он еще жив?
– Если он жив, я найду его. – Он сделал короткую паузу, взор его устремился куда-то в неведомое и недоступное. – Кто-то еще входит в игру кроме Основателя, кроме Меняющих Обличья – неизвестные имена, которые называли мне дети: Эдолен, Сек; еще кто-то, кого они называли Властелином Ветров. Возможно, они имели в виду Высшего. – Моргон взглянул на Дета: – Высший еще и Властелин Ветров?
– Да.
– И есть еще Властелин Тьмы, который, без сомнения, появится, когда будет готов. Эпоха Высшего подходит к концу…
– Но как это может быть? – возразил Данан. – Ведь наши земли погибнут без Высшего.
– Не знаю, как это может быть. Но я дотрагивался до лица сына Властелина Ветров, когда мы разговаривали с ним, и лицо это было из камня. Я думаю, если такое возможно, значит, возможно все, в том числе и гибель этого мира. Это не наша война – не мы начинали ее, и поэтому не в нашей власти ее закончить, не в нашей власти ее избежать. Выбора нет.
Данан хотел заговорить, но так и не произнес ни единого слова. Перо Бере остановилось, лицо мальчика повернулось к ним. После продолжительного молчания Данан медленно произнес:
– Конец эпохи… Как может кто-то положить конец горе? Моргон, ты, наверное, не прав. Те, кто начал эту войну тысячи лет назад, не знали, что им придется считаться с людьми, которые будут сражаться за то, что они любят. Этих Меняющих Обличья можно уничтожить, и ты это доказал.
– Да. Доказал. Но зачем им драться с нами? Если они уничтожат Высшего, нам так и так конец.
– Тогда почему они пытаются убить тебя? Почему они все время нападали на тебя, а не на Высшего? Это же бессмысленно.
– Нет. Каждая загадка имеет ответ. Когда я начну складывать вместе все ответы на вопросы, которые должен задать, тогда я получу ответ и на твой вопрос.
Данан покачал головой:
– Как ты можешь это сделать, если даже чародеи не смогли?
– Я это сделаю. У меня нет выбора.
Дет говорил мало; когда они ушли и увели Бере, Моргон, преодолевая боль, встал и подошел к окну. Наступили сумерки, склоны горы, еще более недвижимые с приходом ночи, окрасились голубовато-белым цветом. Моргон стоял и смотрел на деревья, погружавшиеся в тень. Ничто не двигалось, лишь белая голова Исига медленно растворялась в черном, беззвездном небе.
Моргон услышал шаги на лестнице, полог из толстых шкур, занавешивающий дверь, раздвинулся. Он спросил, не оборачиваясь:
– Когда же мы пойдем к горе Эрленстар?
– Моргон…
Тут он повернулся:
– Вот что я редко слышу в твоем голосе – протест. Мы совсем рядом от горы Эрленстар, а я хочу задать тысячу вопросов…
– Эрленстар есть Эрленстар, – сдержанно ответил Дет, – это место, где ты либо найдешь, либо не найдешь нужные тебе ответы. Будь же терпелив. Ветра, дующие из северных пустынь через Исигский перевал, в разгар зимы могут быть безжалостны.
– Стоял я на этих ветрах и раньше – и даже их не почувствовал.
– Знаю. Но если ты отправишься в путь до того, как станешь достаточно сильным, чтобы перенести эту зиму, ты и двух дней не проживешь за Киртом.
– Я выживу, – свирепо рявкнул Моргон. – Вот в чем я лучше всего преуспел – в выживании, любыми средствами, любыми способами. У меня превеликие способности, необычные для князя Хеда. Видел ты лица этих рудокопов, когда они вошли в пещеру? Притом, что в этом доме бывает так много торговцев, как ты думаешь, сколько понадобится времени, пока эта история дойдет до Хеда? Я не только научился убивать, у меня еще есть для этого специальный меч с моим именем, меч, данный мне ребенком с каменным лицом. Меч этот отдал ему волшебник, выковавший его, который рассчитывал, что тот, чье имя он выгравировал, примет свое предназначение. Если уж я ничего не могу сделать, кроме того, для чего меня предназначили, так уж я сделаю это теперь же, как можно быстрее. Пока что нет и намека на ветер. Если я выйду сегодня ночью, то смогу дойти до горы Эрленстар за три дня.
– За пять, – поправил Дет. – Даже туру необходимо спать.
Дет подвинулся к огню, потянулся за дровами. На его лице, освещенном трепещущими языками пламени, появились тонкие морщинки, которых не было прежде.
– Далеко ли ты сможешь убежать с раненой ногой?
– Ты считаешь, что мне лучше здесь ждать смерти? Ведь они могут прийти и сюда…
– Меняющие Обличья напали здесь на тебя и проиграли. Дворец Данана охраняется. Меч с тобой, ответы, которые дали тебе дети с лицами из камня, маловразумительны – так что они, возможно, предпочтут подождать того часа, когда ты двинешься в путь.
