попытаться спустить президента по веревочной лестнице длиной в двести футов, но через десять футов он непременно свалится в воду.
Вероятно, имеет смысл подать на тросы напряжение в две тысячи вольт в тот момент, когда люди Брэнсона начнут закладывать взрывчатку. При этом все, находящиеся на мосту или в автобусах, будут в полной безопасности'.
— Почему именно две тысячи вольт? — спросил Ричардс.
— Такое напряжение подается на электрический стул, — пояснил Хегенбах.
— Я прошу прощения у тени Аттилы за сравнение с Ревсоном.
'Однако и в этом варианте есть свой недостаток: что произойдет, если в момент подачи напряжения президент или кто-нибудь другой будет стоять, облокотясь о перила, или же сядет на ограждение? Это будет означать досрочные президентские выборы. Мне нужен квалифицированный совет. Может, лучше направить лазерный луч на взрывчатку, когда ее подготовят к взрыву? Лазер прорежет брезентовый мешок, взрывчатка начнет падать на мост, детонировать и взрываться. В этом случае она начнет взрываться в воздухе, так что ущерб от взрыва будет небольшим, мост, скорее всего, не упадет. Будет хуже, если лазерный луч инициирует взрыв на месте. Нужен совет. Проконсультируйтесь со специалистами.
А что, если каким-то образом, например под прикрытием тумана, десантировать людей в башню? Имеет ли смысл устроить дымовую завесу? Тут, конечно, все будет зависеть от направления ветра. Если бы удалось высадить десант в башню, т© можно попытаться вывести из строя лифты. Если кто-то и доберется до вершины башни по лестнице, то после такого подъема толку от него будет мало.
Есть и другой вариант: можно отравить еду. Существует ли какой-нибудь яд, который действует через полчаса или через час? В этом случае каждый поднос нужно пометить так, чтобы он попал тому, кому предназначен. Однако прежде придется изолировать Брэнсона — его реакция, если кто-нибудь умрет, едва прикоснувшись к еде, очевидна'.
— Доктор, что вы скажете, есть такие яды? — спросил Хегенбах у О'Хары.
— Есть, я в этом абсолютно уверен. Однако яды — не моя специальность, лучше проконсультироваться с доктором Исааком, это в его компетенции. Он лучший в стране специалист в данной области. Екатерина Медичи ему и в подметки не годится.
— Спасибо, мы обязательно воспользуемся вашим советом, — директор ФБР перешел к заключительной части доклада Ревсона.
«Каковы ваши предложения? Сам я в ближайшее время собираюсь вывести из строя устройство, инициирующее взрыв по радио. Постараюсь сделать это так, чтобы по его виду никто не догадался, что в нем что-то неладно. Само по себе это несложно, главное — попасть в вертолет, но он освещается днем и ночью и хорошо охраняется. Все же я попытаюсь. Возможны крайние меры. Пока все».
— Вы упомянули крайние меры. Что имеется в виду? — спросил адмирал Ньюсон.
— Я знаю об этом не больше вас и могу только догадываться. Что имел в виду Ревсон, знает только он. Хочу, чтобы у каждого из нас была копия этого доклада, поэтому я сейчас отдам его размножить. Через несколько минут у всех участников дискуссии будет свой экземпляр.
Выйдя из комнаты, Хендрикс нашел Джекобса и велел ему сделать десять копий.
— Последний абзац не копируйте. И ради Бога, верните мне оригинал — он ни в коем случае не должен попасть в чужие руки.
Скоро Джекобс принес в комнату готовые копии. Раздав присутствующим шесть из них, остальные четыре и оригинал он отдал своему начальнику. Последний документ Хегенбах тут же сложил и сунул его во внутренний карман. Потом все семеро принялись внимательно изучать доклад Ревсона. Они читали его снова и снова.
— Ревсон так все изложил, что не осталось места для игры воображения, — пожаловался генерал Картер. — Возможно, у меня сегодня просто спад умственной активности.
— У меня, видимо, тоже, — отозвался адмирал. — Судя по всему, ваш агент основательно все продумал. Хорошо иметь союзником подобного человека.
— Это верно. Но даже Ревсону нужны возможности для маневра. А у него их нет.
— Как я понимаю, это не в моей компетенции, но, мне кажется, все дело в вертолетах. Мы можем их уничтожить? — осторожно спросил Квори.
— Уничтожить вертолеты — не проблема, — ответил Картер. — Для этой цели можно использовать самолеты, пушки, ракеты, управляемые противотанковые ракеты. Но почему именно вертолеты?
— Брэнсон и его команда могут покинуть Золотые ворота только с помощью вертолетов. Пока эти люди на мосту, они не станут его взрывать. Иначе что же будет с ними?
Картер был явно не в восторге от соображений секретаря казначейства.
— Во-первых, Брэнсон прикажет прислать ему кран и скинет неисправные вертолеты в воду, а нас заставит срочно прислать замену. В противном случае мы получим уши президента. Во-вторых, при использовании ракет и снарядов обязательно пострадают люди. В-третьих, вам не приходило в голову, что при этом будет уничтожено устройство, которым Брэнсон собирался инициировать взрыв на расстоянии, и в результате Золотые ворота окажутся взорваны? Лишившись поддерживающих тросов с одного конца, мост провиснет. Угол провисания может оказаться таким, что люди не удержатся на его поверхности. Узнай президент и его гости, чья это идея, и их последними мыслями будут проклятья в ваш адрес.
— Нет, уж лучше считать деньги! Я же говорил, что военные операции — не моя область, — вздохнул Квори.
— Предлагаю всем двадцать минут молча подумать, потом обсудить возникшие идеи, — предложил Ричардс.
Его предложение было принято, и дискуссия возобновилась двадцать минут спустя.
— Итак, господа, какие есть идеи? — обратился к собравшимся Хегенбах.
Наступило молчание.
— В таком случае я предлагаю начать обсуждение наиболее приемлемых предложений Ревсона.
Машина «скорой помощи» вернулась на мост около шести часов вечера. Встретили ее очень доброжелательно и с интересом. Брэнсону нечем было заняться, кроме организации телешоу, делать ему было абсолютно нечего. Сейчас его не слишком радовала даже возможность появиться на телеэкранах всего мира, а середина моста сама по себе не слишком веселое место.
Когда бледная Эйприл нетвердой походкой вышла из машины, первым ее приветствовал Брэнсон.
— Как вы себя чувствуете?
— Полной идиоткой, — девушка закатала рукав и показала следы от уколов, которые ей сделал О'Хара несколько часов назад. — Два укола, и я готова прыгать, как зайчик.
Чуть покачиваясь, девушка прошла и тяжело опустилась на один из многочисленных стульев. Ее тут же окружили коллеги.
— На мой взгляд, здоровой она не выглядит, — заметил Брэнсон, обращаясь к доктору.
— Ну, полностью выздоровевшей ее считать нельзя, — согласился доктор. — При одинаковых симптомах причины нередко оказываются различными. Мои догадки подтвердились: у девушки эмоциональная травма. Ей ввели успокаивающее, и последние два часа она спала. Сейчас Эйприл все еще под действием лекарства. Наш психиатр, доктор Герон, не хотел, чтобы она возвращалась, но малышка подняла такой шум! Заявила, что это единственная в ее жизни возможность наблюдать чрезвычайную ситуацию и что она ни за что ее не упустит. Доктору пришлось уступить. Не волнуйтесь, я привез столько лекарств, что нам хватит на неделю, если не больше.
— Будем надеяться, что мы не останемся здесь больше двух суток.
Ревсон подождал, пока коллеги пообщаются с Эйприл и отправятся смотреть телевизор. В этот момент как раз повторяли утренний репортаж с моста. Ревсон ничуть не удивился тому, что именно Брэнсон больше всех заинтересовался передачей. Других развлечений, кроме телевизора, на мосту не было. Единственным занятым человеком в этой компании был Крайслер, который периодически навещал третий автобус. Его регулярные визиты очень заинтересовали Пола, и ему захотелось узнать их причину.
Наконец Эйприл осталась одна. Ревсон подошел к ней и сел рядом. Девушка холодно посмотрела на него.
— Что с вами? — спросил он.
Она не ответила.
