— Нет, милая. Просто Рамирес был уже не так молод, как прежде. Помнишь, как он рассказывал о своей жене? Она умерла.
— Помню, — всхлипнула Герда.
— Сейчас он с ней.
— Да, он ее очень любил, — девушка начала было успокаиваться, но вдруг заплакала с новой силой. — Конан, но это была и твоя смерть!
— Нет. Моя смерть далеко-далеко. Она сюда никогда не придет, ведь здесь живешь ты, — он взял Герду на руки и понес к горе овечьих шкур. — Ты
— моя жизнь. Ничего не произойдет. Будем только ты и я, и эти вечные горы. Не волнуйся, любимая, здесь будет спокойно, как на святой земле, и сюда никто больше не придет с оружием.
…И время медленно шло мимо них, обтекая мужчину и пылью оседая на женщине.
'Смотри, милая, холода прошли, и теперь ноги больше не стынут, как зимой, и в комнате нашей тепло от тлеющих в очаге углей и нашего дыхания, а на полу и на стенах красноватый отсвет.
Наша жизнь… Она так похожа на звездочку, летящую по небу, и никто не должен желать себе лучшей судьбы.
Посмотри, здесь такая тишина, и бледный месяц над вершинами обещает нам завтра хорошую погоду. А скоро горы станут зелеными и теплыми, и ты опять будешь возиться с маленькими ягнятами…
Мы будем жить здесь всегда…
А следующей зимой опять выпадет снег, и все станет белым, а развалины старого замка исчезнут под белым одеялом и превратятся всего лишь в еще одну гору. Опять задует холодный ветер с моря и будет приносить к нам звуки далеких штормов, и будет выть, бушевать непогода, но мы будем жить в нашем маленьком доме. Нам будет тепло от тлеющих углей очага и от нашего дыхания.
Я буду уезжать и возвращаться и, оставив коня возле дома, кричать так, чтобы перепугать птиц в дальнем лесу:
— Герда!
Ты помнишь, как это было? Я не пошел в дом, потому что знал, что тебя там нет. Мое сердце позвало меня туда, в небольшое ущелье, где серебристые струи водопада так похожи на твои седые волосы. Ведь сколько было зим и сколько весен! И все эти годы мы здесь, и наши сердца, взявшись за руки, блуждают по этим горам.
— Герда!
— Я иду к тебе, Конан!
Ты так же прекрасна, как в тот день, когда мы с тобой в первый раз встретились. И опять у тебя на руках крошечный ягненок, и ты идешь навстречу мне по горной тропинке, а я не знаю — стоять ли мне на месте и любоваться тобой, или лететь навстречу.
— Я иду к тебе, Конан!
Ты, как всегда, отвечаешь мне и, подойдя, целуешь. А я всегда беру тебя на руки и несу в дом к теплу очага и красноватым отсветам на полу и стенах.
— Мой прекрасный повелитель!..
— Я не повелитель. Я — твой муж.
— Мой муж…
— И останусь им навсегда.
Сегодня такой же кроваво-красный закат, как много-много лет тому назад. Ты приподняла голову с подушки и протянула мне руку. Я прижал ее к своей щеке.
— Зачем ты вернулся сегодня?
— Потому что я люблю тебя так же, как и в тот день, когда мы познакомились.
— Я не хочу умирать… Ты останешься здесь навсегда?
— Не знаю. Если это поможет чем-то этому миру…
— А если нет?
— А если нет…
— Обещай, что тогда ты вспомнишь обо мне.
— Обещаю. Тогда я приду к тебе и буду с тобой. Вечно.
— Жаль только, что у нас с тобой так никогда и не было детей.
— Прости меня…
— О, Конан, зачем ты вернулся сегодня? Зачем ты не дал мне умереть тихо и спокойно?
— Прости меня, Герда.
— Спасибо.
— Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю.
