мужья забывают обо всем на свете, кроме одного – желания поскорее быть с ними. Правда, последняя мысль, – ухмыльнулся Адлесон, – не совсем моя. Мне ее подбросил профессор социологии одного колледжа. Кстати, а где ты сам-то учился? Внешне ты вроде похож на северянина, но у тех не совсем такой говор.
Зак понимал, что мэр пытается разрядить обстановку, связанную с не очень приятным для Зака открытием, что почти все население Китона знало о его сексуальной неудовлетворенности. Все еще испытывая легкое раздражение, он посмотрел на точеный профиль Джулии, сидевшей в соседней комнате, и увидел всю ситуацию в совершенно ином свете. Теперь она казалась ему просто забавной, и он окончательно капитулировал.
– Я учился в Лос-Анджелесе на факультетах режиссуры кино и финансирования кинопроизводства.
– То есть у тебя как бы две специальности? Зак кивнул. Он по-прежнему не сводил глаз с Джулии, но никак не мог переступить через себя и сделать первый шаг.
Эд Санделл, сидящий у дальнего конца стойки, поудобнее устроился на табуретке, вытер загорелую шею носовым платком и обратился к своим приятелям:
– Моя сестра Холли говорит, что в прошлое воскресенье видела Бенедикта в церкви, – он кивнул в сторону Зака, стоящего у автомата-проигрывателя. – Он ей понравился.
– Он – голубой, – презрительно процедил Джейк Бартон, нахлобучивая шляпу. – Там, в Голливуде, они все голубые.
– Не может быть, – возразил Мартин Лафлин. – Если бы это было так, он бы просто не выдержал пять лет в тюрьме. А он вышел как ни в чем не бывало.
– Подумаешь! Все равно он голубой. Ты только посмотри на эти джинсы. Такие, как он, не вылезают от модных модельеров.
– Перестань, Джейк, – не соглашался Лафлин. – Этот парень не только провел пять лет в тюрьме, но и не побоялся бежать оттуда.
– Ну да, и дал себя поймать. Говорю тебе, он голубой, – упрямо стоял на своем Бартон.
Эд Санделл жестом подозвал официантку и небрежно сказал:
– Он сегодня судил игру с Персевилем. Джулия Мэтисон попыталась спорить с ним из-за какого-то удара, и он удалил ее с поля.
– Ты не шутишь? – недоверчиво спросил Джейк.
– И не думаю.
Бартон снова посмотрел на Зака, но на этот раз в его взгляде читалось явное уважение. Он повернулся к официантке и широко ухмыльнулся.
– Трейси, принеси, пожалуйста, выпивку мистеру Бенеднкту и запиши это на мой счет.
Сидя в другом конце комнаты, Джулия украдкой взглянула на Зака. Он перехватил ее взгляд, как будто только того и ждал, но его лицо оставалось совершенно бесстрастным, лишенным всякого выражения. Он ждал. Джулия чувствовала, как улетучиваются остатки злобы. В конце концов, она так любила его, и они столько всего пережили вместе. Так неужели же стоило упорствовать из-за какой-то ерунды. Тем более что сегодня вечером она была не права и знала его. Конечно, ей стоило бы опомниться гораздо раньше, как только он пришел в ресторан, тогда сейчас ей бы не приходилось так мучительно бороться с собственной гордостью. Ведь она прекрасно понимала, что все присутствующие в ресторане не сводят с них глаз и с нетерпением ожидают, чем же все это закончится. Но с другой стороны, решила она, поднимаясь со своего места и направляясь к группе мужчин, среди которых был и Зак, ужасно глупо тратить еще несколько минут их жизни на это нелепое противостояние. Кивнув братьям, Грейсону и мэру, Джулия засунула руки в карманы шортов и в упор посмотрела на Зака, явно ожидая какого-то ответного шага с его стороны.
– Ну, что скажешь? – спросил Зак, с трудом отведя взгляд от ее груди, которую совершенно восхитительно облегала тоненькая спортивная майка.
– Вообще-то я бы хотела чего-нибудь поесть. С трудом скрывая разочарование, Зак кивком подозвал официантку, которая тотчас же поспешила к ним.
– Что будете заказывать? – спросила Трейси, избегая смотреть и на Джулию, и на Зака. Как и все остальные китонцы, она уже была в курсе происшедшего на бейсбольном поле.
– Я все никак не могу решить, – совершенно серьезно ответила Джулия и, повернувшись к Заку, без тени улыбки спросила:
– Как ты думаешь, что нам лучше заказать? Как насчет небольшого скандала? Или, может, лучше старую добрую ссору?
Заку с трудом удавалось сохранять серьезность.
– А ты как думаешь, что лучше? Джулия перевела взгляд на официантку, которая, казалось, вот-вот прыснет со смеха.
– Пожалуйста, Трейси, по порции того и другого.
– С двойным сыром и ветчиной, – добавил Зак, тем самым переключая их не вполне обычный заказ на более привычную для здешних мест пиццу.
– Да, Трейси, – крикнула Джулия вслед удаляющейся официантке, – и не забудьте пару бифокальных очков для судьи.
По ресторану прокатился еле уловимый вздох облегчения, и тотчас же, как по команде, разговоры и смех стали гораздо более оживленными.
Взявшись за руки, они вышли на крыльцо в теплую весеннюю ночь.
– Мне здесь нравится, – сказал Зак, когда они уже подходили к дому Джулии. – Я даже не представлял, насколько в человеке может быть сильна ностальгия по нормальной жизни.
Они подошли к двери, и Джулия жестом пригласила его войти, но Зак отрицательно покачал головой и остался стоять на крыльце.
