пытается сохранить улыбку и бесстрастное выражение лица, Мэтт почувствовал жалость и симпатию к этой мужественной девушке.
Глаза все равно выдавали ее – огромные, ярко-синие, обрамленные густыми черными ресницами, глаза, которые вдруг потемнели и приобрели какое-то новое, нежное и серьезное выражение. Мэтту было очень жаль, что она оказалась в таком затруднительном положении, что репортерам все-таки удалось загнать ее в угол. Но Джулия внезапно изменила тактику и решительно шагнула прямо в расставленную ловушку.
– Я думаю, что в то или иное время почти каждая женщина этой страны была влюблена в Захария Бенедикта. И теперь, когда я узнала его поближе, это кажется мне вполне понятным и объяснимым. Он… – Джулия заколебалась, подыскивая наиболее подходящие слова, но, не найдя их, сказала просто:
– В такого человека очень легко влюбиться любой женщине.
С этими словами Джулия развернулась, отошла от микрофона в глубь сцены и в сопровождении двоих человек, которые явно смахивали на фэбээровцев, и нескольких помощников шерифа покинула зал.
Корреспондент Си-эн-эн начал подводить итоги пресс-конференции, и Мэтт, выключив телевизор, вопросительно взглянул на жену:
– Ну и что ты обо всем этом думаешь?
– Я думаю, – спокойно сказала Мередит, – что она – совершенно потрясающая женщина.
– Да, но я хочу знать другое: удалось ли ей изменить твое мнение о Заке? Я-то сам предубежден в его пользу, но ты его совсем не знала, а потому, скорее всего, твоя реакция на это интервью совпадает с реакцией большинства.
– Не думаю, что меня можно считать непредвзятым телезрителем. Ты очень хороший знаток человеческой природы, дорогой, и коль скоро ты ясно дал мне понять, что считаешь Бенедикта невиновным, то и я очень склонна в это поверить.
– Спасибо за то, что ты так высоко ценишь мое мнение, – сказал Мэтт, нежно целуя жену в лоб.
– Пожалуйста, – ответила Мередит и добавила:
– Но теперь я хочу задать тебе один вопрос. Джулия Мэтисон сказала, что они провели эту неделю в уединенном доме где-то в горах Колорадо. Это был наш дом?
– Точно не знаю, – честно ответил Мэтт, но, заметив скептическое выражение лица жены, добавил:
– Но предполагаю, что да. Зак уже бывал там раньше, и я сам неоднократно говорил ему, что он может приезжать туда в любое угодное ему время. Естественно, что в сложившейся ситуации он бы тоже чувствовал себя вправе воспользоваться им как временным убежищем. Тем более что до тех пор, пока я не замешан в этом непосредственно…
– Но ты замешан в этом! – в отчаянии воскликнула Мередит. – Это же твой дом и…
– Поверь, до сих пор не произошло ничего такого, что могло бы каким-то образом угрожать тебе и мне. – Видя, что ему не удается убедить жену, Мэтт продолжал:
– Перед заключением Зак предоставил мне неограниченное право распоряжаться всеми его сбережениями и капиталовложениями, что я и делал все эти пять лет и продолжаю делать до сих пор. Это совершенно законно, и официальные власти об этом прекрасно осведомлены. До того как бежать из тюрьмы, Зак постоянно поддерживал со мной связь.
– Да, но ведь теперь он бежал, – не успокаивалась Мередит, встревоженно вглядываясь в лицо мужа. – Что, если он попытается сейчас связаться с тобой?
– В таком случае, – ответил Мэтт, небрежно пожав плечами (пожалуй, слишком небрежно, и это еще больше встревожило Мередит), – я сделаю то, что должен сделать любой законопослушный гражданин, – сообщу в полицию. И Зак об этом прекрасно знает.
– Как быстро?
Весело рассмеявшись проницательности жены, Мэтт обнял ее за плечи и начал потихоньку подталкивать к спальне.
– Достаточно быстро для того, чтобы меня не смогли обвинить в сговоре с преступником, – пообещал он и подумал: «Но ничуть не быстрее, чем это действительно будет необходимо».
– А как быть с тем, что он воспользовался нашим домом? Ты собираешься сообщить властям о своих подозрениях?
– Я думаю, – сказал Мэтт после недолгого размышления, – что это замечательная мысль! Это будет расценено полицией и ФБР как жест доброй воли и лишнее доказательство моей непричастности к его побегу.
– И этот жест, – насмешливо продолжила его мысль Мередит, – к тому же ничем не грозит твоему другу. Потому что, если верить Джулии Мэтисон, он покинул Колорадо несколько дней назад.
– Я всегда говорил, что у меня очень умная жена, – широко ухмыльнувшись, согласился Мэтт. – А теперь почему бы тебе не забраться в постель и там не подождать, пока я позвоню в местное отделение ФБР?
Согласно кивнув, Мередит положила руку на плечо мужа.
– Мэтт, а если бы я попросила тебя больше не иметь ничего общего со всем, что хоть как-то связано с Захарием Бенедиктом… – начала она, но он не дал ей договорить.
– Мередит, ты же знаешь, что ради тебя я готов на все. Но пожалуйста, не проси меня об этом. Я никогда не смогу быть в мире с самим собой, если поступлю так по отношению к Заку.
Мередит задумалась, в очередной раз пораженная той лояльностью, с которой ее муж относился к этому человеку. Будучи широко известным в деловых и финансовых кругах, Мэтт имел сотни знакомых, но ни к кому из них не испытывал дружеских чувств. Насколько было известно Мередит, Захарий Бенедикт был единственным человеком, которому Мэтт по-настоящему доверял н которого считал своим другом.
