– В чем дело, Мередит? Мне казалось, что я уже объяснил тебе, что в передаче письма Джулии Мэтисон нет ничего нелегального. Полиции и ФБР прекрасно известно, что я – доверенное лицо Бенедикта. Тем более что я уже передал им конверт, в котором были адресованные мне инструкции. Правда, я не думаю, что это им поможет, – с улыбкой добавил он. – На конверте стоит почтовый адрес Далласа, но я даю голову на отсечение, что он просто платит кому-то, кто перекладывает его письма из одного конверта в другой, а потом уже отправляет мне.
Зная, что Мэтт все равно сделает то, что в данном случае считает нужным, Мередит постаралась скрыть свою крайнюю обеспокоенность и спросила:
– Но зачем он это делает, если полностью тебе доверяет?
– Он это делает для того, чтобы я спокойно мог передавать властям любые конверты, которые получаю от него, не боясь выдать его местонахождение. Он заботится о том, чтобы у нас с тобой ни в коем случае не было никаких неприятностей. Так что, как видишь, до сих пор я строго следовал букве закона.
– Не вижу, – насмешливо сказала Мередит, откидываясь на спинку изогнутого, обитого белой кожей дивана, который занимал почти весь салон. – Ты не сказал фэбээровцам, что, кроме письма к тебе, в этом конверте также было письмо, адресованное Джулии Мэтисон. Ты также ничего не сообщил им о своем намерении поехать к ней и передать его.
– Письмо к ней было в чистом, запечатанном конверте, – невозмутимо отверг ее обвинения Мэтт, – поэтому я никак не мог знать, о чем там идет речь. Может быть, там вообще кулинарные рецепты. Я надеюсь, – в притворном ужасе воскликнул он, – ты не предлагаешь мне распечатать чужое письмо? Это же федеральное преступление! Кроме того, любовь моя, пока еще никто не издал закона, который бы обязывал меня сообщать властям о каждой попытке Зака связаться со мной.
Его пугающе дерзкая беспечность, как ни странно, подействовала на Мередит успокаивающе. Слегка склонив голову набок, она смотрела на красивого мужчину, в которого влюбилась и которого потеряла, когда была еще невинной восемнадцатилетней дебютанткой, а он – двадцатипятилетним рабочим-литейщиком. С тех пор прошло десять лет. За это время Мэтт благодаря своему уму, смелости и сильному характеру создал свою собственную финансовую империю, после чего снова вернулся за ней. Но и сейчас, несмотря на налет неискушенности, светский лоск, сшитые на заказ костюмы, яхты и личные самолеты, в душе Мэтт Фаррел оставался все тем же задиристым, отчаянным парнем с рабочей окраины. И она любила его за это. Она любила его отвагу и бесшабашность даже сейчас, когда он серьезно рисковал, фактически нарушая закон. Он верил в невиновность Зака, и эта вера в его глазах оправдывала все, что бы он ни делал. Точка. И сегодня она настояла на своей поездке с ним для того, чтобы в случае чего не позволять ему зайти слишком далеко, хотя и понимала, что это совершенно бесполезно.
– Чему ты улыбаешься? – спросил Мэтт.
– Тому, что люблю тебя. А вот чему улыбаешься ты?
– Тому, что ты любишь меня, – нежно прошептал он, обнимая ее за шею. – А еще, – добавил он, залезая во внутренний карман и доставая оттуда письмо Зака, – вот атому.
– Ты сказал, что он послал тебе ряд указаний относительно Джулии Мэтисон. Что смешного может быть в списке указаний?
– Вот это-то самое смешное и есть – список указаний. Когда Зак садился в тюрьму, он оставил на меня огромное состояние с капиталовложениями, рассеянными по всему миру.
Знаешь, какие указания он мне дал, делая своим доверенным лицом?
– Нет. А какие?
– Не какие, а какое, – ответил Мэтт, поднимая вверх указательный палец. – Единственное, что он сказал мне на прощание: «Постарайся не разорить меня».
Мередит рассмеялась, и Мэтт, выглянув в иллюминатор, увидел, что самолет уже катится по посадочной полосе. Его крылья ярко блестели в лучах заходящего солнца.
– Джо должен нас встречать, – сказал Мэтт. О'Хара вылетел в Даллас коммерческим рейсом еще утром для того, чтобы взять напрокат удобную, но неприметную машину. Фаррел хотел, чтобы его визит в Китон остался незамеченным, а это значило, что он не мог взять такси от аэропорта, даже если бы вдруг каким-то чудом оказалось, что в этом городке есть такси.
– Были проблемы, Джо? – спросил Мэтт после того, как они с Мередит устроились на заднем сиденье автомобиля.
– Не-а, – жизнерадостно ответил О'Хара, нажимая на акселератор и рывком срываясь с места. – Я добрался сюда еще час назад и выяснил, где живет Джулия, Мэтисон. Перед ее домом стоит куча детских велосипедов.
Вцепившись в руку мужа, Мередит мужественно переносила сумасшедшие виражи, которые закладывал Джо, ведя машину со сноровкой и небрежностью профессионального гонщика. Стараясь не думать о том, с какой скоростью они мчатся по автостраде, она решила отвлечься разговором:
– И какие же указания дал тебе Зак по поводу Джулии Мэтисон?
Достав сложенное вчетверо послание из кармана пальто, Мэтт просмотрел несколько первых строчек и сухо сказал:
– В числе прочего мне предстоит обратить особое внимание на то, как она выглядит, и определить, не исхудала ли она и не страдает ли бессонницей.
Такая необычная забота Захария Бенедикта о своей бывшей заложнице приятно удивила Мередит и еще больше расположила ее в его пользу.
– Но как ты сможешь это определить? Ведь ты же не знаешь, как она выглядела прежде?
– Я могу только предположить, что напряжение последних лет печально сказалось на его умственных способностях, – попытался отшутиться Мэтт, стараясь не показывать того, насколько сильно он на самом деле обеспокоен. – Думаю, что тебе понравится следующий пункт в этом списке. Мне также предстоит выяснить, не беременна ли она.
– И ты это должен определить по ее виду? – воскликнула Мередит, в то время как Джо сбросил скорость и свернул на неширокую, обсаженную деревьями улицу.
