из Колорадо.
– Я заметила, что Мэтт почти такого же роста, как Зак, и мы с тобой тоже приблизительно одной комплекции, хотя ты и немного выше. Поэтому мне показалось, что ты должна узнать эти вещи.
Мередит согласно кивнула, и Джулия начала сбивчиво объяснять:
– Мне пришлось воспользоваться твоим гардеробом, но по приезде я полностью привела их в порядок. Я давно собиралась переслать их по почте, но так и не смогла выяснить ваш адрес.
– Пусть они останутся у тебя, – мягко сказала Мередит, – на память.
– Спасибо, – Джулия крепко прижала вещи к груди, как будто живое существо.
Мередит сглотнула комок, подступивший к горлу от внезапно нахлынувших эмоций:
– Я тоже думаю, что Зак обязательно вскоре свяжется с Мэттом. Но скажи, ты действительно уверена, что сможешь пережить и вынести все, что повлечет за собой принятое сейчас решение? Я, конечно, не юрист, но знаю, что своим побегом ты поставишь себя вне закона, и тогда полиция будет охотиться уже за вами обоими. В лучшем случае весь остаток своих дней вы проведете в изгнании, постоянно скрываясь от полиции.
Однако ее слова нисколько не смутили и не поколебали Джулию.
– Ответь мне на один вопрос, – попросила она, глядя прямо в глаза Мередит, – если бы это все происходило с Мэттом, если бы он скрывался где-то в полном одиночестве… Если бы это Мэтт написал письмо, которое ты сегодня читала, что бы ты тогда сделала? Ответь мне, пожалуйста. Только честно, – добавила она, безошибочно почувствовав, что ее новая подруга может попытаться уйти от прямого ответа.
– Ну что же, твоя взяла, – с улыбкой сказала Мередит. – Я бы села на первый же самолет, пароход, поезд или грузовик, который бы мог привезти меня к нему. Я бы даже, – заговорщическим шепотом добавила она, – солгала насчет беременности, лишь бы он позволил мне приехать.
Вздрогнув, как от удара, Джулия подняла на нее встревоженный взгляд:
– .
– А почему ты решила, что я солгала?
– Я просто следила за выражением твоего лица, когда Мэтт задал тебе этот вопрос. Ты даже отрицательно покачала головой, прежде чем спохватилась.
– Но ведь ты не расскажешь об этом Мэтту, правда?
– К сожалению, я не могу ему об этом не рассказать, – вздохнула Мередит. – У меня никогда не было секретов от Мэтта за все время нашей семейной жизни. Но если об этом узнает он, то узнает и Зак. Он обязательно все расскажет ему. Пойми меня правильно, он это сделает из самых лучших побуждений – чтобы защитить вас обоих. Ведь на самом деле его очень беспокоит то, что ты собираешься сделать, и то, какие последствия это может за собой повлечь. Впрочем, меня это тоже не на шутку тревожит.
– Тогда почему же ты помогаешь мне?
– Потому, – просто ответила Мередит, – что мне кажется, что ни у тебя, ни у него вообще не будет никакой жизни друг без друга. И кроме того, – с легкой улыбкой добавила она, – мне почему-то кажется, что если бы нам с тобой пришлось поменяться местами, то ты сделала бы для меня то же самое.
Стоя на крыльце, Джулия помахала вслед удаляющейся машине и подождала, пока она окончательно не скроется из виду. Вернувшись в дом, она первым делом взяла письмо Зака и, поудобнее устроившись в кресле, снова и снова перечитывала дорогие строки.
«Я люблю тебя, Джулия. Господи, как же я люблю тебя. Я бы отдал весь остаток своей жизни за один лишь год, проведенный с тобой. Полгода. Три месяца. Месяц. Сколько угодно… До встречи с тобой я не понимал, почему люди обычный половой акт называют» занятиями любовью «. Теперь я это понимаю… Я больше не буду тебе писать… письма заставят нас обоих предаваться несбыточным мечтам, и если я как можно скорее не прекращу этим заниматься, то умру от желания быть рядом с тобой».
Вспоминая те обидные, насмешливые слова, которые Зак сказал ей на прощание там, в горах Колорадо, Джулия сравнивала их с искренними, полными боли и любви словами письма: «Я люблю тебя… Я любил тебя в Колорадо. Я люблю тебя здесь, где сейчас нахожусь. Я буду любить тебя всегда. Везде. Вечно».
Разительный контраст между ними заставил Джулию в очередной раз задумчиво покачать головой.
– Неудивительно, – вслух произнесла она, обращаясь к невидимому собеседнику, – что ты получал «Оскаров» за лучшую актерскую работу.
Поднявшись с кресла, Джулия выключила свет в гостиной и направилась в спальню. Но с письмом она не рассталась.
– Позвони мне, Зак, – горячо шептала она, лежа в кровати и прижимая к груди заветные листки. – Умоляю, позвони поскорее и избавь нас обоих от этих мучений.
В соседнем доме тоже горел свет. Несмотря на позднее время, сестры Элдридж не спали.
– Ты помнишь, что нам говорил мистер Ричардсон? – инквизиторским тоном вопрошала Ада Элдридж свою мягкосердечную сестру. – Он говорил, что если мы заметим в доме Джулии Мэтисон что-то необычное или каких-то незнакомых гостей, то должны немедленно позвонить ему в Даллас. В любое время. Так что немедленно дай мне номер той машины, которая стояла у ее дома почти целый вечер, – я должна сообщить мистеру Ричардсону.
– Но, Ада, – робко пыталась протестовать Флосси, пряча за спину бумажку с записанным номером, – мне кажется, что мы не должны шпионить за Джулией. Даже по просьбе ФБР.
– Мы не шпионим! – категорично заявила Ада, решительно вырывая бумажку из рук сестры. – Мы всего лишь помогаем властям защитить ее от… от этого мерзкого негодяя, который ее похитил. Как вспомню о нем и его грязных фильмах! – с отвращением добавила она, подходя к телефону и снимая трубку.
– Но его фильмы совсем не грязные! И вообще мне кажется, что Захарий Бенедикт невиновен. И Джулия тоже так думает. Она мне говорила об этом на прошлой неделе и то же самое сказала на той пресс-
