Стараясь справиться со смущением, она привычным движением засунула руки в карманы, спрятанные в боковых швах платья, и сделала шаг вперед.
– Привет.
Подняв на нее глаза, Зак уже не смог их отвести, и шампанское полилось через край бокала.
– О Боже, – наконец прошептал он, и в его голосе слышалось нескрываемое восхищение. – И ты еще ревновала меня к Гленн Клоуз?
Лишь после этих его слов Джулия окончательно осознала, что именно заставило ее сегодня так тщательно одеться, причесаться и накраситься. Ей действительно хотелось хоть немного сравняться с теми роскошными женщинами, к обществу которых он в свое время привык. И теперь его реакция была ей настолько приятна, что она даже не сразу нашлась, что ответить.
– Ты проливаешь шампанское, – сказала она, пытаясь выиграть время и сообразить, как лучше себя повести.
Чертыхнувшись, Зак поставил бутылку и потянулся за кухонным полотенцем, чтобы вытереть образовавшуюся лужу.
– Зак?
– Что? – не оборачиваясь, отозвался он, приподнимая бокалы.
– А как мог ты ревновать меня к Патрику Свейзи? Широкая белозубая улыбка подсказала Джулии, что ему ее слова были так же приятны, как и ей его.
– Честно говоря, я и сам не знаю.
– А кого из певцов ты выбрал? – весело поинтересовалась Джулия, после того как они закончили свой ужин при свечах. – Потому что я вряд ли соглашусь танцевать под Микки Мауса.
– Согласишься.
– Почему ты так уверен?
– Потому что тебе нравится танцевать со мной. Несмотря на то, что их беседа протекала легко и непринужденно, Джулия безошибочно почувствовала, что с каждой уходящей минутой настроение Зака ухудшается. Даже их совместные усилия сделать этот вечер по-настоящему праздничным не могли рассеять напряженность и печаль, которые, казалось, витали в воздухе, сгущаясь с приближением ночи. Джулия пыталась убедить себя в том, что причиной всему их дневной разговор. О том, что он собирается отправить ее домой, она старалась даже не думать. Несмотря на все ее горячее желание остаться с ним, Джулия прекрасно понимала, что последнее слово будет не за ней. Да, она очень любила его, но, к сожалению, понятия не имела о его истинных чувствах. Единственное, в чем она могла быть твердо уверена, – это то, что Заку приятно находиться в ее обществе. Здесь.
Ее размышления прервала дивная музыка, и потрясающий голос Барбры Стрейзанд запел, отгоняя прочь дурные предчувствия.
– Это явно не Микки Маус, – сказал Зак, протягивая ей руки. – Подойдет?
Джулия согласно кивнула, щурясь от удовольствия:
– Стрейзанд – моя любимая певица.
– И моя тоже, – сказал Зак, обвивая руками талию Джулии и притягивая ее к себе.
– Если бы у меня был такой голос, я бы пела с утра до вечера просто ради того, чтобы слышать саму себя.
– Да, она уникальна, – согласился Зак, – опереточных сопрано пруд пруди, но ее нельзя отнести к их числу. Она неподражаема.
Рука Зака нежно гладила ее обнаженную спину, и, глядя в его глаза, Джулия вновь почувствовала знакомое волнение, которое она испытывала всякий раз, когда он так смотрел на нее. Ей вновь захотелось испытать сладость его прикосновений, нежность и настойчивость поцелуев, а также ту радость и счастье, которое дарило его тело. Но еще больше возбуждало сознание того, что она все это получит сегодняшней ночью, а потому можно наслаждаться предвкушением и сознательно оттягивать момент наслаждения. Правда, вслед за этими приятными размышлениями прокралась и предательская мысль о том, что вряд ли она может быть так же уверена и в завтрашнем, и в послезавтрашнем дне. Совсем напротив, интуиция подсказывала ей нечто совершенно противоположное. Пытаясь подавить острый приступ паники, Джулия снова заговорила:
– А ты знал ее?
– Барбру? Джулия кивнула.
– Да, мы были знакомы.
– Какая она? Я где-то читала, что она довольно сложный в общении человек и с ней трудно работать. Зак на мгновение задумался.
– Ты понимаешь, Барбра обладает уникальным, единственным в своем роде талантом. Она прекрасно знает, как распорядиться им наилучшим образом, и поэтому не любит людей, которые считают, что разбираются в этом лучше ее. Короче, она терпеть не может дураков.
– Тебе она нравилась, правда?
– Да, мне очень нравилась Барбра.
Джулия вслушивалась в трогательные слова песни и думала о том, слышит ли их Зак, или, подобно большинству мужчин, обращает внимание только на музыку. А ей отчаянно хотелось, чтобы он прислушался к словам, потому что, казалось, они исходили из ее собственного сердца.
– Правда, хорошая песня? – не выдержав, наконец спросила она.
– Замечательные стихи, – тотчас согласился Зак, пытаясь отогнать прочь печальные мысли и убедить себя, что, когда Джулия окажется вдалеке от него, все переменится и он будет чувствовать себя совсем
