— Вероятно, вы знаете врача, которому часто приходится иметь дело с вывихами и переломами… кого бы вы не стеснялись так сильно?
— Врача, которому приходилось бы иметь дело с вывихами и переломами? — повторила Уитни, лихорадочно роясь в памяти, — Да! Конечно, да! — с торжеством объявила она.
— Кто он? Как его зовут? — настаивал мистер Уитком.
— Томас, — поспешно объявила Уитни, широко улыбаясь в восторге от собственной сообразительности. — Я бесконечно доверяю ему, как, впрочем, и все в округе, и каждый, у кого случится вывих или перелом, обращается к нему за помощью. Не беспокойтесь, доктор Уитком, я обязательно попрошу его позвать. Благодарю вас за визит и очень сожалею, что причинила вам столько беспокойства. Кларисса проводит вас.
— Не спешите, мисс Стоун, — возразил доктор Уитком. — Я еще не уезжаю. И приду повидаться с вами после того, как поговорю с доктором Томасом.
— О Боже милостивый, — охнула Кларисса, хватаясь за кроватный столбик, чтобы не упасть.
Однако доктор Уитком не обратил внимания на странное поведение горничной и, сунув два пальца в карманчик жилета, вынул тяжелый золотой хронометр, посмотрел, который час, и щелкнул крышкой.
— Кучер и экипаж его светлости уже ждут, так что, если кто-нибудь будет так добр проводить меня к доктору Томасу, я, конечно, после того, как поговорю с ним и сумею убедиться в его компетентности, привезу с собой.
Уитни приподнялась на локтях и в ужасе уставилась на доктора:
— Но к чему все это? Могу заверить, он достаточно опытен. Неужели вам не достаточно моего слова?
— Нет, мисс, прошу простить меня, но ничего не получится. Согласись я даже доверить заботу о вашем драгоценном здоровье неизвестному коллеге, чего я, конечно, не сделаю, могу заверить вас, герцог никогда этого не допустит. Если хотите знать, мы даже обсуждали необходимость вызова доктора Грюндхайма из Германии — он непревзойденный специалист во всем, что касается повреждений связок и суставов. Конечно, есть еще Иохансен из Швеции…
— Он не посмеет! — парировала Уитни.
— Собственно говоря, — смущенно улыбнулся доктор Уитком, — это я предложил послать за ними. Но Клеймор посчитал, что будет лучше, если сначала осмотрю вас я. У него появились… некоторые… э-э-э… сомнения относительно серьезности вашей травмы. Леди Джилберт, не будете ли вы так добры объяснить мне, где найти доктора Томаса?
Он уже направился было к двери, но внезапно замер, когда с постели донесся приглушенный стон, сопровождаемый уничтожающими замечаниями относительно характера и моральных качеств некоей персоны, щедро приправленных такими ругательствами, как «подлец», «негодяй», «мерзавец»и «лицемер».
Доктор Уитком в полном изумлении обернулся. Куда девалась скромная застенчивая юная леди, вздыхавшая и чахнувшая в постели всего несколько минут назад? Едва удерживаясь от смеха, он с неподдельным восхищением воззрился на неукротимую красотку, положительно излучавшую неистовую ярость.
— Доктор Уитком, — рявкнула красотка, — я больше не в силах вынести этого! Осмотрите мое колено, ради Бога, пока этот человек не напустил на меня всех европейских лекаришек-кровопийц!
— Лично я не слишком увлекаюсь кровопусканием, — заметил доктор Уитком, снова шагнув к постели и опуская на пол саквояж. На этот раз он беспрепятственно откинул одеяла и раздвинул полы ее пеньюара пониже бедра, обнажив длинные стройные ноги, одна из которых покоилась на подушках. — Странно, — пробормотал он, подавив непрошеную улыбку, — да… я никак не мог понять, что это так выпирает из-под одеяла. А тут целая гора подушек!
— Не вижу ничего странного в том, что больная нога лежит на подушках, — нахмурилась Уитни.
— Совершенно согласен, — серьезно кивнул доктор, хотя глаза его весело искрились. — Но если я правильно понял, вы писали его светлости, что повредили левое колено. Однако на подушках лежит правая нога.
Он жестом обвинителя показал на ни в чем не повинную конечность, и Уитни смущенно зарделась.
— Ах, это, — поспешно пробормотала она. — Мы подперли правую ногу, чтобы она не задевала левую.
— Ваша сообразительность выше всяких похвал, дорогая, — хмыкнул доктор Уитком.
Уитни от стыда и огорчения закрыла глаза. Нет, ей его не одурачить!
— Не вижу никакой опухоли. Пальцы доктора осторожно ощупали ее правое колено, потом левое, потом снова правое.
— Где болит?
— Доктор Уитком, — выдохнула Уитни, смирившись с неизбежным, — поверили бы вы, хотя бы на одну секунду, что я действительно испытываю боль?
— Боюсь, нет, — с таким же чистосердечием ответствовал доктор. — Но должен сказать, что восхищаюсь вашей способностью точно определить, когда пришло время бросить карты на стол и честно признать игру проигранной.
Он снова накрыл Уитни одеялом и откинулся на спинку стула, глядя на нее в задумчивом молчании, хотя не мог не восхищаться волей и решимостью девушки. Она придумала план и сделала все возможное, чтобы осуществить его. И даже теперь, проиграв, она отдала ему победу без сожалений и капризов, без жеманных слез и истерик, без просьб и молений о пощаде, без угроз и оскорблений. И будь он проклят, если не стал уважать ее за это!
Наконец доктор выпрямился и резко сказал:
— Думаю, нам следует обсудить, что мне теперь делать Уитни покачала головой:
— Вам нет необходимости ничего объяснять. Я прекрасно понимаю, в чем заключаются ваши обязанности.
Доктор Уитком весело улыбнулся.
— Прежде всего я собираюсь прописать строгий постельный режим в течение следующих двадцати четырех часов. Не вам, — рассмеялся он при виде счастливого лица Уитни, — а вашей несчастной, замученной горничной, которая разрывается между желанием схватить первый попавшийся тяжелый предмет с целью запустить мне в голову и замертво свалиться на пол.
Подняв флакончик с нюхательной солью, доктор протянул его Клариссе.
— Примите бесплатный совет от чрезвычайно дорогого врача, — сурово сказал он, — и впредь не впутывайтесь в интриги этой прелестной плутовки. Вы просто не приспособлены ни для чего подобного. Не такого вы склада, да и здоровье у вас уже не такое крепкое! Кроме того, ваше лицо выдает все коварные замыслы хозяйки!
Когда Кларисса закрыла за собой дверь, доктор Уитком повернулся к леди Джилберт, стоявшей у кровати Уитни с видом человека, которому сейчас должны зачитать смертный приговор.
— А ваше состояние, леди Джилберт, не лучше, чем у этой бедняжки горничной. Сядьте, пожалуйста.
— Со мной все в порядке, — заверила леди Энн, но тем не менее почти рухнула на постель.
— Гораздо лучше, чем просто в порядке, — хмыкнул врач. — Вы великолепны. И под страхом смерти не подумаете предать племянницу!
И наконец он, проницательно прищурившись, обратился к Уитни:
— Ну а теперь признайтесь, как, по-вашему, отнесется жених к подобному обману?
Уитни закрыла глаза, стараясь отогнать пугающий образ разъяренного Клейтона, его ледяных серых глаз и голоса, полного холодной ярости.
— Он будет взбешен, — прошептала она. — Но я была готова рискнуть.
— Так значит, вы ничего не выиграете, признавшись во всем? Уитни широко раскрыла глаза:
— Признаться? Мне?! Я думала, вы собираетесь рассказать ему правду!
— Правда, моя юная леди, заключается вот в чем: повреждения связок, любых связок, трудно, почти невозможно диагностировать, и, несмотря на отсутствие опухоли, я не могу полностью исключить возможность того, что вы действительно, как утверждаете, вывихнули или повредили колено. Помимо этого,
