— А почему нельзя вернуться наверх? — вопросом на вопрос ответил Странник, не стремясь афишировать свою победу. — Подделать документы, например. Или у вас электронные паспорта? Так это еще проще, ты же хакер.
— Ага, как же! Большого Брата не обманешь. Уж я-то знаю. Если ты внутри системы, еще можно что-то сделать, но когда тебя вычеркнули из реестра — все, сливай файлы. Доступ обрубают на фиг, и уже не пропихнешься. Ни одной лазейки. Сторожевая система держится на искусственном разуме пятого поколения, против человека он — бог. А если ты не гражданин, то наверху не проживешь и дня. Засветишься, как экзешник в пустом каталоге.
— Так-таки ни одной лазейки? — усомнился Странник. — Быть такого не может.
Парень тяжело посмотрел на Странника, но не проронил больше ни слова, пока они не пришли в небольшое убежище, где жили еще полдюжины отщепенцев. Появление двоих было встречено угрюмыми взглядами и редкими расспросами, которые удалось удовлетворить короткими бессодержательными ответами. Минуя большую комнату с закопченными стенами и потолком, в которой на выщербленном цементном полу чернели остатки костровища, Крекер и Странник прошли в небольшое темное помещение, где не было ни естественного, ни искусственного света, только отблески тусклого фонаря, стоявшего в соседней комнате.
— Сейчас. — Крекер достал откуда-то кусок мешковины, смочил бензином и обмотал вокруг прута арматуры. Поджег этот факел обильно искрящейся, но с трудом выдавливающей из себя огонь кремниевой зажигалкой — язычки пламени, поползшие по тряпке, были пропорциональны скупости руки, отмерявшей горючее. — Пошли.
Минут через десять Странник окончательно сбился с направления и перестал запоминать дорогу — оставалось надеяться, что парнишка с факелом найдет обратный путь. На все расспросы о том, куда они идут, новоявленный Сусанин отвечал скупо и расплывчато, будто отмахиваясь от докучливого ребенка, мешающего размышлять о серьезных вещах. Странник понял лишь то, что они идут к выходу наверх, хотя для этого приходилось спускаться все глубже и глубже в подземелья. Примерно через полчаса Крекер Джо остановился в раздумье.
— Что, дорогу забыл? — спросил Странник довольно сурово — факельное шествие по сырым, холодным и вонючим лабиринтам не пришлось ему по душе.
— Да нет, — ответил парень. — Просто на этом месте я всегда сбиваюсь. Софтовый модуль барахлить начинает — наверное, где-то недалеко сильный магнит наводку дает. Пошли направо — вот моя отметка.
На стене белела меловая черта. Странник догнал уверенно зашагавшего в чернильную дыру длинного коридора Крекера, тронул его за плечо.
— Софтовый модуль, говоришь?
— Ага. — Парень откинул волосы с виска, и Странник увидел, что над ухом у него металлический разъем с торчащим бугорком залитого в пластик нейрочипа. — Трехмерная карта этих анальных подвалов. А ты думал, я по памяти шпарю, не останавливаясь? Не, братан, я наверху, когда врубился, что придется в канализации ныкаться, не пожалел бабок за эту примочку. Потом дополнил кое-что — модуль перезаписываемый, можно на миникомпе все, что хочешь, туда забить. Хотел еще внешней памяти прикупить, а то родная глючить стала, инфу теряет, да бабла не хватило.
— Круто, — заметил Странник. — И что, у вас все с этими штуками ходят?
— Да ты что! — махнул рукой Крекер. — Разъем только в подпольной лаборатории можно сделать, а уж софт для него достать — целая проблема, хоть сам пиши. У нас же нейротехнологии под запретом, за одно это тебя Артификсы сцапают. А я к тому же за хакерство под аннигиляционную статью попал.
— Так тебя должны были уничтожить? Как врага общества?
— Ну да. Но я же хакер — я успел свалить, когда жареным запахло. Жаль, правда, что засветился по- ламерски.
— Суровая у вас система — чуть что, аннигиляция, и никакого перевоспитания?
— Политика общества, — пожал плечами Крекер. — Большой Брат считает, что рациональнее потратить ресурсы на добропорядочных граждан, чем перевоспитывать преступников. И кстати, почему «у вас»? У нас. Ты-то сам из города, не под землей же ты родился?
— Ну да, — замялся Странник. — Но у меня вроде как память отшибло — ничего не помню до того, как в канализацию попал.
— Наверное, ты кривой софт поюзал, — сказал Крекер. — Бывает. Смотри, мы почти пришли.
Он остановился перед маленькой узкой лестницей, уводившей куда-то в глубь каменной глыбы, которой закончился коридор.
— Посвети мне, там внизу дверь, — сказал Крекер, передав факел Страннику, и спустился на несколько ступеней вниз.
Странник молчал, пока парень возился с запорами массивной железной двери, которая натужно завизжала, поворачиваясь в петлях. Зато когда они прошли, нагнувшись, под низкие своды и очутились в небольшой круглой комнате, Странник не смог сдержать удивленного вздоха.
Стены и потолок комнаты были облицованы панелями из материала, напоминавшего черный кварц. Они тускло светились, отражая свет факела и создавая равномерное освещение в походившей на черный шар комнате. Но еще большее удивление вызывал сооруженный посреди пола из гладких каменных плит колодец восьмиугольной формы, залитый непроницаемо черной жидкостью, даже не отсвечивающей, а будто проглатывающей свет. Это была не вода, не нефть, не что-либо еще — сама абсолютная пустота как будто сгустилась в этом месте, и жидкостью Странник назвал ее только потому, что привык видеть в колодцах воду.
— Видал? — ухмыльнулся Крекер, нагнувшись над колодцем, в котором ничего не отразилось. — Киберпространственный портал. Начало и конец нашего мира. Скелет всей информационной модели.
— Почему ты так решил? — спросил Странник не столько для того, чтобы оспорить Крекера, сколько чтобы получить дополнительную информацию.
— Здесь миникомп работает. Без питания, без подключения к сети — просто работает, и все. Я могу общаться с моими приятелями, которые остались наверху, могу посылать письма в правительство и рассказывать им, какие они на самом деле уроды, могу узнавать новости и слушать радиопередачи. И все это без каких-либо средств связи. Я проверял — миникомп работает только в этой комнате. Да и потом, я много чего разузнал, разной информации нагреб в сети.
Он воткнул факел в углубление в стене и уселся прямо на пол, скрестив ноги. Вытащил из-за пазухи пластиковую тетрадку ноутбука, раскрыл ее жестом фокусника и пробежался пальцами по клавишам.
— Помнишь, я говорил тебе, что здесь находится выход на поверхность? В общем, это не совсем так. Это действительно выход, но... я не знаю, как он работает.
Странник осторожно присел на край колодца, наклонился к нему — ничего рассмотреть внутри по- прежнему не удавалось.
— Я ничего твердо не знаю, одни лишь предположения, — пробормотал Крекер, и в глазах его появилось выражение, похожее на детскую обиду. — Понимаешь, вернуться наверх невозможно. Там ты преступник, на тебя все охотятся, бывшие друзья будут шарахаться от тебя как от чумы; Артификсы возьмут твой след, едва лишь ты вступишь в контакт с кем-нибудь из зарегистрированных граждан. Для того чтобы вернуться в систему, нужно изменить свои файлы так, будто ты заново родился, а это означает кучу оверрайтов, доступ ко многим базам данных — самому крутому хакеру это не под силу, даже если он внутри системы, а не снаружи, как я. Большой Брат может упустить тебя в реальном мире, но в киберпространстве он бог, ведь на его стороне ИскИн — думающий компьютер. Но есть шанс, что можно пройти через точку входа. И эта точка находится вот здесь.
Он тоже подошел к колодцу, оперся руками о край. Странник заметил, что пальцы левой руки у хакера почти черные.
— Что с рукой?
— А это я пробовал залезть в колодец, — горько улыбнулся Крекер. — Пальцы ничего, только чувствительность потеряли. Но это потому, что я сразу же вытащил руку. Сунул бы голову — и привет.
Он коротко засмеялся.
— Эта штука никого живого не пропустит. Войти в нее — верная смерть, ведь только тогда ты сможешь
