будем?…
Опин крякнул и поднялся с постели.
– Пойдем мы собираться. Пока до Некостина дошлепаем, да тоннель обработать надо… Где мы там встретимся?
– Я даже не знаю… Я же в Некостине ни разу не был. Вы как сами- то считаете?
– Значит, так, – раздумчиво заговорил Опин. – На площади Спасения, прямо напротив главного входа в Храм, есть таверна «Насовсем Единый»…
– Как, как?! – изумился я.
Опин посмотрел на меня, как на малого ребенка и терпеливо повторил:
– «Насовсем Единый»… Вот в ней мы будем вас ждать каждое утро.
– К завтраку… – уточнил Зопин.
– Все! Пошли собираться! – толкнул его Опин в бок локтем. – Через полчаса выходим!
– Как через полчаса! – взвился Зопин. – А завтрак!
– Какой завтрак? – оторопел Опин. – Ты же только что курицу сожрал!
– Курица не в счет! – возмутился Зопин. – Перед таким походом надо обязательно как следует позавтракать. Смеешься! Я голодным до Некостина топать должен!
– Когда ты только насытишься?! – завопил Опин. – Пошли, чего- нибудь на кухне прихватим. – И он двинулся к выходу.
Зопин постоял на месте, склонив голову и о чем-то размышляя. Потом задумчиво проговорил:
– Когда-нибудь, наверное, насытюсь…
А затем припустился за Опином, на ходу приговаривая:
– И на дорогу надо продуктов набрать, копченки там, рыбки, крупки. А то как же мы в дороге натощак-то.
Дверь за ними закрылась, а я поднялся с кровати и принялся одеваться, изо всех сил сдерживая слезы. «Кто бы мог подумать, что я к ним так привяжусь…» – вертелось у меня в голове.
Я успел немного успокоиться, умыться и привести себя в порядок, когда ко мне ввалились Данила на пару с Ванькой. И мы в сопровождении Навта двинулись в столовую. Уже там, за столом, я сообщил Даниле, что гномы сегодня уйдут из замка. Он растерянно уставился на меня, прекратив жевать, и в его глазах стали быстро собираться слезы. Мне ничего не оставалось делать, как только повторить слово Опина «Надо!». Только Данилу это мало утешило.
В конце завтрака в столовую почти одновременно вошли полностью готовые к походу гномы и Многоликий.
Первый взгляд Многоликого, как всегда, был обращен на Данилу. Затем, увидев готовых к выходу Опина и Зопина, Многоликий улыбнулся и спросил:
– Значит, вы все-таки решили нас покинуть, уважаемые?
– Дела!… – угрюмо буркнул Опин, а Зопин хлюпнул носом и добавил:
– Неотложные…
– Ну раз дела… – посерьезнев, протянул Многоликий и тоном приказа добавил: – Я сейчас прикажу спустить вас со скалы.
– Нет уж, – снова, не меняя тона, буркнул Опин, – пусть нас Белоголовый выведет. Что я вам, мешок с… со скалы меня скидывать?…
– И я, что ли, мешок? – поддакнул Зопин. Тут уже Многоликий просто рассмеялся и согласно кивнул:
– Что ж, пусть вас Белоголовый выводит, – а затем добавил: – И я с вами пойду. Мне тоже интересно на этот выход поглядеть.
Поскольку гномы были готовы к походу, мы всей компанией сразу отправились в кабинет Многоликого, откуда был открыт выход в шахту скалы. Многоликий молча, но очень внимательно следил за всеми моими манипуляциями, пока мы спускались вниз и выходили из скалы.
Когда каменная глыба отвалилась, открывая выход, Многоликий принялся внимательно рассматривать и сам монолит, и края скалы, к которой он примыкал, а мы вышли на луг и, последний раз хлопнув друг друга по ладоням, простились. Гномы зашагали в сторону рощи. Мы втроем стояли и смотрели им вслед. И вдруг за нашей спиной раздался спокойный голос Многоликого:
– По-моему, они направились совсем не в ту сторону…
– Кто знает, в какой стороне у них неотложные дела, – неожиданно произнес Данила.
– Действительно, кто знает?… – задумчиво согласился Многоликий.
Мы молча вернулись в каменный зал. Я еще раз показал Многоликому, как закрывается и запирается скала, повторил заклинивающий каменную глыбу наговор. Потом мы поднялись в замок, и Данила тут же побежал на стену еще раз махнуть гномам рукой, а мы с Многоликим направились в его апартаменты, где меня ожидало обещанное знакомство с придворным ювелиром.
Невысокий седой человечек явился с аккуратным саквояжем, в котором были уложены образцы металлов и несколько по-разному ограненных драгоценных камней. Он явно ожидал очередного придворного заказа, и когда Многоликий представил нас друг другу, с вниманием уставился на меня. Я присел к маленькому столику и слегка тряхнул левой кистью. Из-под ногтя мизинца показался кончик иглы.
Я аккуратно вынул ее и положил на стол.
– Вот, мастер, мне необходимы еще три такие же… Ювелир склонился над столешницей и сквозь возникшую у него в руке лупу принялся рассматривать иглу.
– Они изготавливаются из серебра и, как вы видите, тщательно полируются…
– И это все? – Ювелир был разочарован.
– И это все, – с улыбкой подтвердил я. – Но после исполнения этого заказа ты сможешь называть себя еще и оружейником…
– Так это оружие?! – В его голосе звучало искреннее изумление.
– И довольно грозное… – снова подтвердил я.
Он вновь, уже со значительно большим интересом осмотрел мою последнюю иглу.
– Нет проблем… – поднял он наконец голову. – К какому сроку необходимо сделать?…
– Ко вчерашнему дню… – со вздохом ответил я. Он понимающе улыбнулся, достал небольшой пинцет и аккуратно уложил иглу в маленький футляр. Закрыв саквояж, он поклонился Многоликому и быстрыми, мелкими шажками покинул кабинет.
Затем Многоликий проводил меня в соседнюю комнату, где меня ожидал писец. Я должен был продиктовать ему свои «мемуары» о картинках, которые накануне мне показал свихнувшийся камень.
Надиктовывал я довольно долго, выбирая выражения и стараясь по возможности точно воспроизвести свои ощущения. Ванька неподвижно, словно древний сфинкс, сидел рядом с моей ногой, не сводя внимательного взгляда с писца. Вернее, с кончика его пера, мелькавшего в
