с ним потому, что он был не тем, кем надо?…
– Ты хочешь сказать, что Серый Магистр – это не просто имя?! – несколько удивленно произнес Антип.
– Да. Мне кажется, Машенька была совершенно права, когда говорила перед уходом в Разделенный Мир, что задачку эту может решить только и именно Серый Магистр. Вот только кто он такой?
И тут Антип усмехнулся совершенно как прежде.
– А ты знаешь, что на полигоне тебя за глаза почти все зовут Серым магом?
– Да? – удивился я. – Ни разу не слышал…
– Я же тебе говорю – за глаза…
– Может, из-за моей манеры одеваться. – Я кивнул на свой свободный, темно-серого цвета комбинезон и такую же накидку с капюшоном.
– Вряд ли, – задумчиво протянул учитель. – И вообще, я заметил, что прозвища имеют гораздо более глубокий смысл, чем их кажущиеся причины…
– Ладно!… – Разговор пора было заканчивать. Я уже понял, почему именно меня посылают в Разделенный Мир. Оставалось только уточнить детали. – Совет, наверное, уже наметил какой-нибудь план кампании?
– Только в общих чертах, – сразу стал серьезным Антип. – Идет группа из шести человек парами. Ты за старшего. Четверо твоих спутников уже подобраны. Очень просится Машенька, но есть серьезные сомнения в целесообразности ее выхода… Ну может быть, только в паре с тобой… – задумчиво добавил дед.
Я долго смотрел на него, словно собираясь с силами, а потом тихо, но твердо сказал:
– Я пойду один. И больше не надо никого туда пускать, пока я не вернусь… или меня не вернут…
– Но если с тобой что-то случится? – резко возразил Антип. – Мы даже не узнаем, где ты и какая тебе нужна помощь!…
– Если со мной случится что-то такое, после чего я не смогу сам себя контролировать, меня выбросит обратно сюда. Ну скажем, в район Садового кольца Москвы. Ты сможешь организовать контроль за появлением в городе граждан в бессознательном состоянии?
Я улыбался, а Антип смотрел на меня как на сумасшедшего.
– И не надо так меня жалеть… – усмехнулся я. – Заклятьеце простенькое и вполне безобидное. Если мне будет угрожать серьезная, не контролируемая мною опасность, я окажусь в родном городе, где, надеюсь, меня уже будут поджидать. Это гораздо проще и безопаснее, чем посылать в Разделенный Мир целую шайку магов, которым не терпится совершить подвиг…
– Не знаю, как на это посмотрит Совет, – с сомнением пробормотал Антип.
– Совет должен согласиться. Иначе ему придется искать другого руководителя поиска. Я не намерен подвергать жизнь немногочисленных наделенных Даром землян смертельной опасности. Или Совет уже забыл Злату?!
Я намеренно так больно ударил Антипа, надеясь сделать из него своего союзника, и, видимо, добился желаемого.
– Я постараюсь убедить членов Совета, – угрюмо проговорил он.
– И последнее… – сказал я, поднимаясь со стула. – Я не нашел этих данных в папке. Никто из этих самозваных Серых не пробовал пообщаться с Задумчивым Ползуном?
И тут мой Учитель усмехнулся как-то уж больно зло.
– Четверо! В том числе и я сам.
Я продолжал вопросительно глядеть ему в глаза.
– Никому не удалось его остановить! И никто его не слышал. Если верить твоему докладу, получается, что ты единственный, кому удалось с ним пообщаться…
– А с Многоликим кто-нибудь встречался? – Вопрос к делу не относился, но я задал его непроизвольно.
– Нет. Это не имело смысла, а Ползун путешествует по довольно безлюдным местам. Так что обошлось без встреч…
Я понятливо кивнул головой.
– Ну тогда я послезавтра вечерком и отправлюсь. Сегодня я вернусь в Москву, надо все-таки с семьей повидаться. – Я состроил извиняющуюся улыбку. – А то сын уже скоро узнавать перестанет.
На этом наш разговор и завершился. Через четыре часа мы вместе вылетели в Москву. Конечно, можно было бы уйти в Москву Серой тропой, но этот путь, хоть и был значительно быстрее, требовал такой отдачи энергии, что без крайней необходимости я бы на это не решился. В Домодедове мы с Антипом расстались. Дед поехал в свою очень серьезную контору, а я направился домой. Там меня уже давно и с нетерпением ждали. Правда, Людмилка была еще на работе, зато Володька из школы уже вернулся и под руководством бабушки выполнял домашние задания. Так что мы вдоволь навизжались. А вот в спальне, куда я направился переодеться и прихватить смену белья, меня поджидал Егорыч.
Мой домовой ангел-хранитель только посмотрел на меня и тут же вывел правильный диагноз:
– Ты куда это собрался?…
– В ванну… – попытался я уклониться от долгих объяснений, но Егорыча просто так с темы не собьешь.
– А после ванны, послезавтра?…
– Ты что, все мои разговоры подслушиваешь?…
– И подслушивать нечего, у тебя все на лбу написано…
– Что написано?… – Я чисто машинально провел рукой по лбу.
– Все!… И не пытайся затереть… Давай говори, куда послезавтра уходишь?
И присел рядом с домовым на постель.
– Придется мне, Егорыч, еще разок через Переход смотаться… – как можно беззаботнее проговорил я.
Но его чутья мне обмануть никогда не удавалась. Домовой встал на кровати во весь свой маленький рост и внушительно произнес:
– Обязательно до этого встреться с Данилой!…
Следом за этим коротким наставлением он развернулся и, не развивая темы, удалился прямо сквозь стену в проходящую за ней вентиляционную шахту.
А я прошел в ванную комнату смывать с себя пыль дальних стран.
Когда я появился из ванной, Людмилушка уже была дома. Моя главная драгоценность уже шесть лет работала нотариусом и была в своем деле довольно известным специалистом. Но именно это задерживало ее на работе на совершенно неопределенное время. Так что мне еще повезло. Правда, и сам я был хорош. Во-первых, я очень часто отлучался на полигон и проводил там довольно много времени, во-вторых, все чаще мне приходилось выезжать за рубеж, также по своим колдовским делам. Сейчас, припоминая свои последние поездки, я неожиданно понял, что Антип совершенно прав в оценке международной ситуации. В общем, мы с женой были рядом гораздо меньше времени, чем нам хотелось бы. А еще нам хотелось бы завести дочь, но мы все никак не могли выбрать для этого время.
Спать мы легли, естественно, пораньше, а заснули, естественно, довольно поздно. Я сразу рассказал ей, что собираюсь в Разделенный Мир и что не знаю, когда вернусь, и моя лучшая половина восприняла это известие довольно стойко.
– Я знала, за кого выхожу замуж… – только и сказала она. Ни слез, ни
