лохматый парнишка в мешковатых бурых, заляпанных пятнами, штанах и такой же замызганной курточке, надетой на голое тело. Увидав поднимающуюся по лестнице Лаэрту, он вскочил и, открыв рот, уставился на нее. Та, вздернув подбородок, от чего ее курносый маленький носик совершенно задрался вверх, произнесла тоном герцогини, вынужденной обращаться к старшему помощнику младшего лакея:
– Люк, перед входом стоит лошадь господина. Немедленно отведи ее на конюшню и проследи, чтобы о ней надлежащим образом позаботились. Багаж господина принесешь в первые президентские апартаменты. И если я еще раз увижу тебя в кресле, я с тобой буду говорить по-другому, – закончила она, проходя мимо парня. Тот, выудив откуда-то замызганную кепчонку и натянув ее на лохматую голову, молча скатился вниз по лестнице.
– Люк, между прочим, – опять зашептала Леди, – полный человек и старший брат самой Лаэрты.
Пройдя до конца коридора, Лаэрта открыла здоровенным медным ключом дверь и ввела меня в «первые президентские апартаменты». Ими оказалась одна большая комната, посередине которой стояла огромных размеров кровать под балдахином из желтого атласа. В углу на столике стоял глиняный таз, аляповато расписанный желтыми цветами, и кувшин такой же веселой расцветки. Рядом на крюке, вбитом в стену, висело расшитое полотенце. Похоже, это было место для умывания. Я медленно обошел комнату. Она имела два окна и, поскольку она была угловой, одно из них выходило на уже знакомую мне площадь, а второе – в какой-то темный закоулок, перегороженный к тому же невысокой изгородью. Около этого окна стояло новое кожаное кресло, а в углу за дверью размещался двустворчатый шкаф.
Лаэрта внимательно наблюдала, как я осматривался, а потом пропела своим голоском, указав на незаметную дверь возле шкафа:
– Здесь уборная, господин, – и слегка покраснела.
– Хорошо, эта комната мне подходит. Если тебе несложно, прикажи, чтобы сюда принесли молоко и сметану. Я пока умоюсь.
Лаэрта присела в полупоклоне и молча вышла за дверь. А я, словно сомнамбула, двинулся за ней.
– Куда?.. – остановила меня Леди. – Сказал, что будешь умываться – умывайся. И за Ванькой надо сходить.
Я быстро подошел к креслу, и Леди по моей протянутой руке скользнула на кожаную спинку.
– Леди, вы, как всегда, правы. Остаетесь за главную, дорогая, командуйте, – улыбнулся я и кинулся к дверям.
– Покомандуем… – донеслось мне вслед.
Но Лаэрты за дверью уже не было, и мне сразу стало тоскливо.
Спустившись по лестнице и пройдя через зал, я вышел на площадь и увидел незабываемое зрелище. Люк, пригнувшись и прикрыв голову рукой, пытался дотянуться до уздечки, привязанной к столбику. Ванька стоял на седле, выгнув спину и подняв хвост трубой. Глаза у огромного черного кота полыхали зеленым пламенем, когти сверкали, как маленькие ятаганы, шерсть стояла дыбом, и при этом он шипел, как двадцать пять разъяренных кобр. Вокруг, на безопасном расстоянии, собралось человек двадцать зевак, обсуждая шансы Люка против Ваньки. Как я понял, ставки принимались один к двадцати восьми против Люка.
Я сошел со ступенек и рявкнул:
– В чем дело?
– Господин, – затянул неожиданно басом Люк, отскочив от лошади, – этот дьявол не подпускает меня к вашей лошади, а Элли меня с кашей съест, если я не вернусь через пять минут, выполнив ее поручение.
Я подошел к Ворону и протянул руки. Ванька, увидев меня, сразу успокоился и прыгнул ко мне на руки, едва меня не повалив. Пристроив кота под плащом на сгибе левой руки, я кивнул Люку: «Действуй» – и направился в гостиницу. Когда я проходил через зал, я обратил внимание на то, что очень многие с повышенным интересом разглядывают высовывающуюся из-под плаща усатую черную морду.
Поднявшись по лестнице и подойдя к своей двери, я увидел возле нее страшно испуганную Лаэрту. Увидев меня с котом под мышкой, она, казалось, испугалась еще больше.
– Здесь-то что случилось? – спросил я у испуганной девушки, не менее испуганно.
– Господин, наверное, очень сильный маг? – запинаясь, проговорила она. – Я принесла молоко и сметану и хотела убрать вашу красивую перевязь в шкаф, она валялась на кресле. И вдруг эта желтая лента так страшно на меня зашипела, – на глазах у нее выступили слезы.
– Ну-ну, не надо бояться, – улыбнулся я и открыл дверь. Леди по-прежнему лежала на спинке кресла и, казалось, дремала.
Я шагнул в комнату и опустил Ваньку на пол. Лаэрта с любопытством разглядывала комнату у меня из- под руки. Кот тряхнул ухом и медленно отправился оглядывать наше жилище. На столике рядом с тазом стояла большая миска с густой сметаной и блюдце, до краев наполненное молоком.
Повернувшись к девушке, я непроизвольно поднял руку и погладил ее по светлой головке.
– Все в порядке, Фея. Спасибо тебе за молоко и сметану.
Она вспыхнула и, отступив на шаг, уставилась своими лазоревыми глазами мне в лицо.
– Почему ты так меня назвал?
Я смутился.
– Ну, ты просто очень похожа на фею, как я себе ее представляю.
– Так ты фей не видел?
– Да нет. Пока не приходилось.
Она, опустив глаза, пробормотала:
– Если тебе что-нибудь понадобится, позвони, – повернулась и, не поднимая глаз, направилась к лестнице.
Я закрыл дверь и тут же услышал:
– Как не стыдно дразнить детей? – Леди подняла свою головку.
– Как не стыдно пугать детей? – ответил я. – Вот стала бы Лаэрта заикой, что бы я делал?
– Я думаю, что ты тогда бы тоже стал заикаться, – не упустила момент Леди. И тут же строго добавила: – А что бы, интересно, ты стал делать на моем месте? Заходит, миски на стол и ко мне. «Ах красота… ах красота». Красота – так стой и любуйся. А она хвать меня и на себя примерять. Что же, мне ждать, когда она меня у себя на поясе узлом завяжет? – Леди возмущенно помолчала и довольно добавила: – Зато, когда я зашипела, она через секунду была за дверью.
Я, улыбаясь, переложил блюдечко с молоком на сиденье кресла, а миску со сметаной поставил на пол рядом с кроватью. Ванька, разглядывавший до этого с подоконника улицу, быстро спрыгнул на пол и помчался к миске. Обнюхав содержимое, он с довольным урчанием заработал языком. Леди тоже спустилась со спинки кресла отведать своего молока.
Стянув надоевшую кольчугу и рубашку и отстегнув пояс с оружием, я отправился к столику умываться. В кувшине, как я и ожидал, была вода. Налив воды в таз, я с удовольствием ополоснулся до пояса и, вытершись цветастым полотенцем, почувствовал, что полностью готов к ужину, несмотря на двухнедельную щетину и отсутствие расчески. Приоткрыв дверцу, я заглянул в туалет. Посередине маленькой, полтора на полтора метра, комнаты стоял огромный, совершенно необъятный фаянсовый ночной горшок, напоминающий приличный бочонок. Я осторожно заглянул внутрь. Горшок сиял чистотой, но никаких следов водопровода и канализации не было и в помине. Я недоуменно почесал в затылке. Это сколько же надо съесть, чтобы наполнить такой горшок. И кто же выносит его содержимое, надеюсь, не Лаэрта.
Я покинул загадочную уборную и, натянув рубашку, сказал:
– Так, ребята. Я, пожалуй, тоже пойду перекусить. К вам теперь вряд ли кто заглянет, но все-таки ведите себя поспокойнее. Я постараюсь долго не задерживаться.
Повернувшись к двери, я услышал голос Леди: «Оружие возьми», – и решил, что совет дельный. Сняв ножны с Поющим, я нацепил пояс на себя и проверил, легко ли выходит Молчащий из ножен.
Еще раз бросив взгляд на своих друзей, я вышел.
В зале ресторана стало гораздо просторнее. Как только я вошел, один из помощников хозяина подбежал ко мне и провел меня в один из кабинетов со шторой. Он был пуст. Вокруг стола, в отличие от общего зала, стояли не табуреты, а стулья с высокими спинками. Я уселся за стол и, поймав вопросительный взгляд своего сопровождающего, спросил:
– Чем сегодня угощают?
