Его друг появился сразу. Он с интересом посмотрел на девушку и кинул Ивану:
— Проблемы!
— Что она могла видеть, пока я спал, Серега? — спросил его Иван.
— Чего? — Серега тупо смотрел на девушку, пытаясь что-то сообразить. Потом вдруг тяжело вздохнул, обращаясь к Ивану:
— Говорил — никого сюда не приводи. Мало ли чего она видела!
Может, ствол видела, может, пошарила в твоих шмотках. Адрес запомнила! Хата съемная, хоть сейчас отсюда уйдем… — Он начинал паниковать. — А тачку видела? Опишет! Номер запомнит!
И что теперь с ней делать? Руки об нее марать?
— Я ничего не видела! — быстро и умоляюще заговорила девушка, вставая на колени. Диван под ней заскрипел. — Мне негде было переночевать, и я пошла с ним…
Она указала на Ивана и быстро продолжала:. — .
— Я не знаю, кто вы такие, ребята, чем занимаетесь, ничего не видела, никому ничего про вас не скажу! Отпустите меня! Ну, пожалуйста! Ей'' богу, никому не скажу… Дура я, что ли?!
— А… — протянул Серега. — Плохо дело. Ты ее сюда привел? Ты и разбирайся.
Алия стояла на коленях, молитвенно сложив руки на груди, и быстро переводила взгляд с одного парня на другого.
— Только не убивайте, мальчики! — вырвалось у нее. — Зачем это вам?!
— Ну, загнула, — наконец подал голос Иван. — Кто тебя убивает?
— Ради бога! — воскликнула она. — Я все для вас сделаю! Хотите вдвоем?! А?! Давайте вдвоем, здорово будет, ну, я все сделаю, мальчики, чего, чего он так на меня смотрит, Ваня?!
А Серега и в самом деле смотрел на нее нехорошо. Иван успокаивающе хлопнул его по плечу:
— Не заводись. Девочка, правда, ничего не видела. Что я на нее наехал, в самом-то деле?
— Я знаю, что она видела, — вдруг вырвалось у Сереги. — Она клиента видела! Еще мне показалось — кто-то в коридоре лазает… Опять подумал, кошак. А нашего кошака второй день дома нет! Это она была! Подслушивала, сука! Может, и подглядывала тоже! А ты чего спал, придурок?
Серега сплюнул и закончил:
— Поторопился ты расслабиться. Работа дураков любит! Вот сам с ней и возись!
И вышел, плотно прикрыв дверь. Он не желал ввязываться. Ивану тоже стало не по себе. Он смотрел на девушку и не знал, как к ней подступиться.
До Алии, видимо, дошло, что она молчит себе во вред. Пока она молчит, Иван думает, а ничего хорошего он думать не может…
— Вань, слушай, — спокойно и серьезно сказала она. — Я тебе все расскажу. Когда ты уснул, я пошла в туалет. Потом воды захотелось, на кухню завернула. А потом слышу — вроде бы твой друг меня окликнул. Откуда я знала, что он не один? Я решила, что он меня позвал. Пошла к нему, заглянула в дверь… Дверь была приоткрыта. А в комнате он был не один. С ним еще кто-то, но я не видела кто. Дверь была только чуточку приоткрыта, я видела только Сергея и край стола. А на столе увидела автомат. И все! Я сразу ушла! Пришла к тебе, легла и больше не вставала… Ну и что, подумаешь, автомат?! Мало ли у людей оружия?! Что я — оружия не видела?! У моего отца тоже ружье есть незарегистрированное, и что теперь? Вань, ну ты же понимаешь, что я никому про это не расскажу, разве я похожа на стукачку?!
— Ты похожа на циркачку, — оборвал ее речь Иван. — По тонкой проволочке ходишь.
Девушка заговорила быстро и горячо:
— Вань, ну ты что?! Ты же нормальный парень, добрый, я вижу! Что я могу тебе сделать?! Это смешно…
Видно было, что она пытается разреветься для пущей убедительности, но от страха и волнения у нее уже ничего не получается. Иван вздохнул. Ему было противно видеть, как она унижается, как боится и каким дураком его считает.
— Я тебе ничего не сделаю, — сказал он. — А вот Серега может.
— А ты его поставь на место!
— Думаешь, могу?
— Он тебя уважает!
— Да не слишком, — вздохнул парень. — Ты сама понимаешь, что поперек горла ему встала?
— Понимаю… Вань, дай уйти! Я уйду, и ты меня больше не увидишь!
Он молчал. Тогда Алия потихоньку слезла с дивана и натянула джинсы. Потом свитер. Взялась за куртку. Она одевалась медленно, глаз не поднимала. Одевшись, подхватила свою сумку и шепнула:
— Выпусти.
— Пошли.
Сергей поймал парочку уже у входной двери.
Он ничего не спросил. Только ощупал девушку взглядом, от которого она сжалась, стала еще меньше ростом. Иван отпер дверь и вытолкнул Алию на площадку. Бросил приятелю:
— Скоро вернусь.
Он вошел за девушкой в лифт, нажал кнопку первого этажа. Во дворе она тихонько попросила:
— Отдай мне книжку. Пожалуйста.
— Нет, — ответил он. — Книжка будет пока у меня.
— Да зачем она тебе?
— Ты за ней вернешься.
— Почему ты так думаешь? — Алия нервничала теперь еще больше, чем наверху, в квартире, во время допроса.
— Она тебе нужна. Там телефоны, адреса, имена. Я тоже ее прочитаю и побольше узнаю о тебе. — Иван явно издевался. — А ты все равно придешь.
Только смотри, долго не раздумывай. Я тебе предложил хороший вариант.
— Как же я приду? Твой приятель меня сразу прикончит… — Она замолчала, пережидая, пока мимо них пройдет старуха с пуделем на поводке.
Старуха явно постаралась рассмотреть их лица, но ей мешала темнота. Фонарей не было, и тесный двор-колодец освещался только светом из окон, да от грязного ноябрьского снега исходило серое свечение.
— Отвезу, куда скажешь, — предложил Иван, когда они снова остались во дворе одни. Было так тихо, что отчетливо различался даже легкий стук собачьих лап по спекшемуся снегу. Огромная бродячая собака добежала до помойки и с шумом нырнула в ящик. Алия шепнула:
— Не стоит. Я сама доберусь…
— Боишься меня?
— Тебя — нет.
Он пытался рассмотреть ее лицо, но видел мутное круглое пятно в рамке длинных черных волос.
«Я буду последним дураком, если отпущу ее сейчас, — подумал парень. — Так нельзя. Надо проводить, посмотреть, куда она приехала».
— Далеко тебе? — спросил он.
И та вдруг сдалась. Послушно ответила:
— На «Автозаводскую».
— У тебя там кто?
— А, никто… Бывшая сокурсница. Во всяком случае, не прогонит, если я заявлюсь. А завтра что-то придумаю.
— Телефон у нее есть?
— Да. Он, между прочим, в записной книжке.
Так ты мне ее отдашь?
— Когда познакомишь с подружкой. Посмотрю, как тебя приняли, и отдам. Идет?
— Какой ты, Ваня, недоверчивый! Ну ладно!
Идет. Поехали.
Он отвернулся, чтобы открыть машину, наклонился к дверце… И в тот же миг задохнулся от страшного удара по почкам. Тут же, без перерыва, последовал второй удар, от которого было еще труднее опомниться.
