– Мистер Колхаун, моя задача гораздо проще, чем вы думаете. Я не гонюсь за лаврами и дипломами. Единственное, чего я хочу, – это помочь людям вернуть память, обрести себя, – возразил Крис. – Я не ставлю себе целью расшифровать код...
– Весьма самонадеянное заявление. И такое же устремление. А не приходило ли вам в голову, что вы пытаетесь уподобиться Создателю? Ведь только ему решать, кому дать память, а кого лишить ее? И что вы вкладываете в слово «человек»? Его личность или телесную оболочку? Личность, носителем коей является память, или тело, рабски обслуживающее эту память? Ведь вы же не будете спорить, что только память является основным стимулятором человеческих поступков? В памяти вы держите все ваши страхи, все ваши страсти, стыд за неправедные поступки и радость за благие. Весь ваш опыт, наконец!
– А душа? – внезапно вмешался Стив. – Как же быть с душой, любовью?
– Это тоже память! Любовь? Вы просто помните, что вам с этим человеком хорошо, приятно... Что вы нуждаетесь в этом человеке. Что вы начинаете себя чувствовать комфортно, только когда он рядом.
– Так вы хотите сказать, что нет памяти, значит, нет и души? – вернулся в разговор Джордан. – А те люди, что остались без памяти? Они же живые! И у них есть душа!
– А кто вам сказал, что они люди? – Колхаун пристально и вполне доброжелательно следил за реакцией Криса.
Казалось, профессор кафедры беседует с любимым учеником.
– Это бездушные носители. Почему они, даже когда им говорят: вот ваши близкие, жена, дети, родители, – почему они не реагируют на них? А ведь была бы у них душа, она бы подсказала! Ведь так же считается? А она молчит! А что, если душа исчезла вместе с памятью? Но если нет души, нет памяти, то, значит, перед вами пустые оболочки, ожидающие, когда вернется душа? Может, их души и память просто где-то в путешествии, а оболочки потому и не пускают в себя никого, что ожидают их? И именно из-за этого мы не можем туда что-то записать? Место-то занято! Ведь никто же не пробовал сначала стереть память у «потерянных»? Зачем, ведь все уверены, что она и так стерта!
– Так вы знали! – догадался Крис. – Вы знаете о том, что с ними произошло!
– Если бы! – Колхаун развел руками. – Я бы многое отдал за возможность узнать, что происходит с нашими пациентами. А то, что я вам сказал, всего лишь предположение С того момента, как я узнал о ваших благородных устремлениях, я все время искал, как бы вас уесть... Тщеславие, знаете ли, – признался профессор. – Я всю жизнь занимаюсь проблемами памяти, а тут приходит в науку новичок и с ходу решает задачу, как вытаскивать глубинные образы! Стал думать над тем, что же вы нашли? И понял, что в вашей методике есть порок. Формальный подход. Вы априори считаете, что с пациентами в прошлом произошло нечто ужасное. Что они панически чего-то боятся. Боятся того, что якобы произошло в прошлом. А вдруг это страх не перед тем, что было, но перед тем, что может произойти? Перед тем, что вы можете прервать полет их души? Души, памяти, личности... Я не могу подобрать точного определения, но пусть будет душа, звучит красиво. Или, может, дадите свое определение? Вы, молодые, любите давать всему свои определения.
– Вы все это всерьез? – Джордан был ошеломлен.
– Нет, конечно! – Колхаун засмеялся – Вы мне интересны, мистер Сазерленд. Я давно не встречал новых звезд в нашей науке, поверьте, я не в том возрасте, когда льстят начальникам. Просто я хочу, чтобы вы использовали ваш талант с большой осторожностью. Иначе можете совершить ошибки, которые превратят вашу жизнь в сплошной кошмap. – Но как же тогда в вашу теорию вписывается Кос? – спросил Крис – Он-то с душой, активный человек! Его никак не назовешь оболочкой! И как тогда объяснить тот факт, что у всех наших пациентов были сняты карты памяти и все они хранились в Институте?
– Я же вам сказал: я не знаю, я предполагаю! – с улыбкой сказал профессор. – Что касается вашего телохранителя, то, возможно, это совсем другой случай. Я в свое время хорошо знал Ари Шарояна. Это был ученый. Настоящий ученый. Мятежный, свободолюбивый художник от науки. Его еще на студенческой скамье захватила идея создать сверхчеловека, вложить в него все знания, что накопило человечество. Мы тогда ходили на одни и те же лекции, Слушали одних и тех же преподавателей. Видимо, ваш Кос – это удачный результат одного из его многочисленных экспериментов.
А что касается памяти пациентов, хранимой в Институте... Так там не только это хранилось. Там и платный депозитарий памяти был. И эксперименты они интересные проводили. Они и меня приглашали к себе, но я не решился, о чем теперь жалею...
Последние слова Колхаун произнес в полной тишине. Крис и Тони переглянулись. То, что они услышали от доктора, могло повергнуть в шок и более подготовленных специалистов. Значит, они едва не совершили непоправимую ошибку? Нужно немедленно прекратить эксперименты с «потерянными»! Вдруг они действительно с самоуверенностью дилетантов вмешались в то, в чем совершенно не разбираются?
– Скажите, мистер Колхаун, – заговорил Тони, – а вот этот прибор вам ни о чем не говорит?
Мейджер вывел на дисплей коммуникатора изображение лаборатории, полученное из памяти «потерянных». Палец программиста ткнулся в трубу над креслом.
– Мы так и не поняли, что это! – продолжал Тони. – Со всей техникой разобрались, а вот с этим никак!
Глаза Колхауна вспыхнули и тут же погасли. Как и красный огонек раздражения в пятне. Он мельком посмотрел на дисплей и отвернулся.
– Наверное, сканер какой-нибудь! – безразлично бросил он.
Да, доктор владел своими нервами! Ни одна ресничка не вздрогнула! Голос как был ровным и доброжелательным, таким и остался. А вот в пятне взорвался настоящий фейерверк! Каких только эмоций не вызвал этот вопрос!
– Крис, ты видишь? – не удержался Стив. – А наш доктор не так прост!
– Ну, это для нас не новость! – согласился Джордан. – А вот то, что он знает о приборе больше, чем говорит, настораживает. Прибор ему явно знаком! Как же его разговорить? Хоть бы краешком узнать, для чего же этот аппарат! Что же находится в моей...
– Стой, Крис, мы не одни! – прервал его Сазерленд. – Не забудь про Паука!
– Да пошел ты! – возмутился псевдо-Джеймс. – Нашел шпиона! В своей башке безмозглой? У тебя явная мания величия!
