решеткой, разглядеть что-то было затруднительно, но все-таки он бы заметил, если бы кто-то забеспокоился. Получалось, что кроме него эти слова никто не слышал. Значит… Это у него в голове? Наверное, почудилось. Наверное, часть сознания сама по себе стала уходить в пустоту. Что ж, при такой головной боли это немудрено. Он же помнит, как ему там хорошо, по крайней мере подкоркой…
– МЫ С ТОБОЙ. МЫ ПОМОЖЕМ. НЕ БОЙСЯ.
МЫ ИДЕМ К ТЕБЕ.
Господи, опять! Раньше такого не было. Прежде с ним говорили только тогда, когда он сам обращался к кому-то из персонажей своих фантазий. Вернее будет сказать, он сам спрашивал и сам же отвечал за них всех, и лишь благодаря его воображению получалось так, что каждый выдуманный герой как будто бы жил своей собственной жизнью. Такое бывает в детстве – один общается с феями, другой с волшебниками, а кто и с такими же малышами, как он, но только из сказок. А у него всегда были монстрики. И какое имеет значение, что все его друзья такие… страшные. Он к ним привык! Все пугаются, увидев их на Олеговых рисунках, но они просто не понимают, что монстры вовсе не плохие. Наоборот, они хорошие. Они друзья! Они защищают!
– Братва, слышите?
Олег открыл глаза. Один из сокамерников поднялся с нар:
– У мусоров что-то не то происходит.
– Да ладно, не гони, спать только мешаешь, – раздраженно пробормотал тот, кто ранее вступился за Олега. – Мало ли что они там придумали? Нажрались, вот и…
Договорить он не успел. В коридоре послышались выстрелы, один, другой, кто-то вскрикнул, стена содрогнулась от сильного удара. Удар повторился, теперь уже ближе. И еще ближе… Удары приближались.
В камере уже никто не спал. Всполошенная братва тревожно озиралась. Кажется, только один Олег не вскочил на ноги. Он бы и рад, но не было сил. А удары приближались. Арестанты тихонько подкрались к двери.
– Девятая, – уверенно сказал тот, что проснулся первым. – Вован, точняк девятая! Удар.
– Десятая! – констатировал арестант. Удар.
– Одиннадцатая! – Теперь считали уже хором. Удар.
– Двенадцатая! Удар.
– Тринадцатая! Братва, наша следующая!
Все отпрянули от двери. Кто-то в суматохе споткнулся о ногу Чернова и, матерясь, упал. Сокамерники повалились следом.
Удар в дверь был такой силы, что заломило в ушах. На арестантов посыпались куски бетона. Дверь сошла со своего места и опасно наклонилась внутрь камеры.
А удары не стихали.
– Эт-то-о ч-ч-что? – заикаясь, спросил кто-то в глубине камеры. Олег даже не успел заметить, как все оказались там.
– Землетрясение, – буркнул другой, – Дверное.
– Ну да, – отозвался следующий. – Ремонт, наверное, начался.
– Ты чего лепишь, какой ремонт посреди ночи! – прикрикнул тот, кого называли Вованом. – Кто так ремонтирует? Голову рубят, чтобы зуб не болел, так, что ли?
– Да тихо вы! – шикнул тот же голос, который считал удары. – Слышите, вроде стихло.
Действительно, в коридоре наступила тишина. Да еще какая! Опасливо поглядывая на дверь, кто-то из самых нетерпеливых подобрался к образовавшемуся пролому. Заглянул и отпрянул. Снова приник к щели.
– Братва, мусора кто-то замочил, – прошептал он.
– Гонишь! – не поверил Вован. – Дай-ка я гляну.
В луче света, пробивавшемся в камеру сквозь щель, Олег смог разглядеть говорившего. Невысокий, молодой, спортивного сложения, тот быстро заглянул в коридор.
– Вареник! Ты где мента видел? – спросил он.
– Ты вниз, вниз посмотри, – сказал тот, кого назвали Вареником.
– Ну, вижу… Лежит… Но кто это, не видно. Ноги только торчат. Башмаки, правда, мусорские…
– А красный шнурок на штанах? – не унимался Вареник. – Шнурок видишь?
Любопытный Вован, стараясь заглянуть подальше, потянул дверь на себя. Искореженная рама не поддалась, в сердцах он дернул ее изо всех сил. Страшный скрежет упредил падение массивной конструкции, что дало возможность спастись тем, кто стоял в непосредственной близости от нее. Железяка с грохотом рухнула в камеру.
Просто чудо, что никто не пострадал. И вновь клубы пыли и строительного мусора обрушились на братву.
– Нет, ну что за… – начал кто-то, но тут такой же грохот раздался из соседней камеры. Все в недоумении застыли. Неугомонный Вареник высунулся в коридор.
– Вован! В натуре, это засада! – закричал он. – Во всех хатах калитки выбили. Висят, как у нас. Висела… Бдя буду, на кипиш нас подписывают!
– Да не пыли ты! – разозлился спортсмен. – Дай подумать!
