Отныне я буду знать, что победителями способны стать только те, кто обладает внутренней волей измениться даже внешне. Многие дни мне придется бороться с силами, разрывающими меня, среди которых будут и печаль, и горечь. Узнать их легко, но есть и другие отрицательные эмоции, которые прячутся за сладкими улыбками. Они похожи на друзей, протягивающих вам руку помощи, но тянут они вниз, к неудачникам. Но и против таких сил у меня есть противоядие.
• Если я почувствую, что излишне возгордился — вспомню о своих неудачах.
• Если я начну купаться в роскоши — вспомню о бедных.
• Если я захочу покоя — вспомню о своих конкурентах.
• Если меня ослепит блеск временного успеха — вспомню о былых неудачах.
• Если мне покажется, что я стал могучим — попытаюсь остановить ветер.
• Если я почувствую себя богаче всех — вспомню, сколько голодных я смог бы накормить.
• Если меня станет обуревать гордыня — вспомню то время, когда был слаб и беспомощен.
• Если мне покажется, что я достиг блестящего положения — я посмотрю на звезды.
Обогащенный этими знаниями, я смогу определить настроение того, кто приходит ко мне. Я пойму его негодование, ведь он не знает тайны, что известна мне. Тот, кто пришел ко мне не может контролировать свои эмоции, но зато я умею контролировать свои. Мне не составит труда отбить стрелы зла и оскорблений, поскольку я уверен — завтра, тот, кто пришел ко мне, станет лучше. Я не буду судить о человеке по первому впечатлению. Тот, кто пришел ко мне сегодня злым, не услышит от меня ни слова упрека, ведь завтра он придет добрым. И если сегодня он не купил и колесницы за полушку, то завтра он охотно купит саженец за целый кошелек золота. Знание настроений, умение управлять своими эмоциями — ключ к богатству.
Отныне я способен угадывать настроения, ибо я знаю тайну, как это делать. Я могу определить не только свое настроение, но и всего человечества. И отныне я готов управлять своим внутренним “я”, управлять добрыми делами, а умение управлять настроением равносильно умению управлять судьбой. С сегодняшнего дня я начинаю управлять своей судьбой и стану величайшим торговцем в мире!
Глава четырнадцатая
Ни одно живое существо, кроме человека, не может смеяться. Если дерево поранят, оно плачет, звери кричат от голода и страха, и только я могу смеяться, когда захочу. Отныне я буду всегда только смеяться.
Я буду смеяться и стану сильнее и здоровее. Я буду смеяться, и мое бремя станет легче. Я буду смеяться, и моя жизнь станет лучше. Я буду смеяться и проживу дольше. Смех — ключ к долголетию, и отныне он в моих руках.
Но больше всего я посмеюсь над самим собой, ибо нет ничего комичнее человека, который слишком серьезно смотрит на себя. Я не попадусь в ловушки, которые расставляет мне разум. Несмотря на то, что я — самое совершенное из всех чудес природы, я всего лишь травинка, пригибаемая к земле ветром времени. Знаю ли я, откуда пришел и куда направляюсь? Не будут ли мои сегодняшние заботы через десять лет казаться смешными? Стоит ли мне так расстраиваться из-за нелепостей и несчастий сегодняшнего дня? Кто знает, что может случиться, прежде чем зайдет солнце? Что значат мои мелкие заботы по сравнению с океаном веков?
Но как я могу смеяться, если вижу перед собой человека, который так и стремится вывести меня из себя? Отныне, как только я почувствую, что хорошее настроение начинает покидать меня, я буду мысленно повторять про себя два заветных слова. Их донесли до меня века, и теперь они поведут меня вперед, сделают меня уравновешенным, а мою жизнь — безмятежной. Вот эти слова: все проходит.
Все мирское и суетное проходит. Если я заболею, я утешу себя, вспомнив, что и болезнь тоже проходит. Достигнув успеха и возгордившись, я напомню себе, что проходит и успех. Богатство не обременит меня, ибо проходит и богатство. Где тот, кто возвел пирамиды? Не лежит ли и он, погребенный под камнем? А сами пирамиды? Не превратятся ли и они когда-нибудь в груду песка? И если все проходит, так ли уж велики сложности и непреодолимы преграды сегодняшнего дня?
Не белой или черной краской, но своим смехом я окрашу этот день. А ночь я свяжу своей песней. Я стану упорно работать, но не для того, чтобы быть счастливым, а для того, чтобы отогнать от себя печаль. Сегодняшними радостями я воспользуюсь сегодня. Радость — не вино, его не сохранишь в кувшине. Оно и не хлеб, его не сохранишь в амбаре. Радость — это то, что потребляется сразу, в тот же день, когда она появилась. Поэтому с сегодняшнего дня я буду сразу же пожинать плоды радости.
Смех мой поможет мне увидеть все в правильном свете — большое сделается большим, а малое — малым. Я посмеюсь над своими неудачами, и они растают, словно утренняя дымка. Я посмеюсь над своими достижениями, и они уменьшатся до своих реальных размеров. Я посмеюсь над злом, и оно исчезнет, не коснувшись меня. Я посмеюсь над добром, и оно, увеличившись в размере, окутает меня. Но каждый день станет моим великим днем только тогда, когда моя улыбка отразится на лицах других. И я не перестану улыбаться и ни от кого не буду скрывать свою улыбку, ибо печаль опустошает кошелек, а радость — помогает наполнять его золотом.
Отныне я не пролью ни единой слезинки: печаль, горечь или сожаление — не для торговца. Только свою радость и улыбку он может обменять на золото, но не слезы. И каждое его доброе слово — это еще один кирпичик в строительстве дворца его благополучия. Никогда я не возгоржусь своим богатством, величием, знатностью или могуществом, поскольку от этого теряется способность смеяться над собой и над миром. Я буду всегда подобен ребенку, который, улыбаясь, смотрит на всех снизу вверх. А пока я смотрю на всех снизу вверх, мне еще очень и очень далеко до величия.
И покуда я буду способен смеяться, я не обеднею. Смех — величайший дар природы, и я не растеряю его. Смех и счастье — соседи, они ходят рука об руку. Смех принесет мне счастье и успех, поможет мне насладиться плодами моего труда. Если я перестану смеяться, то счастье уйдет от меня, и я стану неудачником. Счастье — это вино, украшающее вкус пищи. Чтобы насладиться успехом, я должен быть счастлив, а счастье принесет мне мой верный слуга — смех.
Глава пятнадцатая
Человеческий гений превращает тутовое дерево в шелк. Человеческий гений превращает глину в грозный замок. Человеческий гений превращает кипарисовое дерево в храм. Человеческий гений превращает прядь овечьей шерсти в царские одежды. И если глина и лист, шерсть и дерево могут увеличиваться в своей ценности, то разве не могу сделать того же и я?
Я подобен пшеничному зерну, которое ждут три участи. Первая — его положат в амбар и затем скормят свиньям. Вторая — перемелют в муку и сделают из него хлеб. И третья — бросят в землю, и из него взойдет золотистый колос, который даст сотни таких же драгоценных зерен. Я — подобен пшеничному зерну, но с одной лишь разницей — зерно не может выбирать свою судьбу. Его владелец решает за него, что сделать с ним — скормить ли свиньям, испечь ли хлеб, или взрастить новые зерна. Я имею право выбора и не хочу, чтобы моя жизнь была брошена под ноги свиньям. Но равно не хочу я быть выброшенным в землю, ибо это
