Сегодня она выглядела гораздо лучше. Отек на губе исчез, и синяк на щеке стал почти незаметным. Однако мозоли на руках пока не сошли. Роже с его вечным нытьем был плохой поддержкой. Он даже не предлагал невесте руку, чтобы помочь передвигаться по неровной почве леса.
– Похоже, скоро начнется дождь, – заметил Роже.
– Для меня это не новость, – ответил Анвре.
– У вас есть соображения относительно убежища?
– Нет. А у вас? – Терпение Анвре таяло с каждым часом. У него не было желания проявлять заботу ни о Роже, ни об Изабелле, но по-другому он поступить не мог.
– Мы будем идти, пока это будет возможным. Неожиданно до них донесся пронзительный крик. Они остановились, и Анвре обнажил меч.
– Кажется, кричит женщина, – прошептала Изабелла.
Анвре согласился с ней.
– Следуйте позади меня, – приказал он.
Они осторожно продвигались вперед на звук, пока не увидели ветхий деревенский домик на маленькой поляне на краю леса. Позади дома на небольшом расстоянии располагались уборная и сарай. Анвре заметил также журчащий неподалеку ручей, а за ним простиралось поле с наполовину убранным урожаем.
– Стойте здесь, – сказал Анвре. Он приблизился к дому и прислушался, но не услышал никаких звуков. Тогда он кончиком меча приоткрыл дверь.
Внутри было темно, но он сумел разглядеть тело, лежащее на кровати в дальнем углу. Это была юная девушка.
– Боже, – чуть слышно прошептал он. Она была жива, но дышала тяжело и время от времени стонала. Видимо, девушка не заметила Анвре в дверном проеме, когда откинула плотное шерстяное одеяло и обнажила огромный живот беременной.
По-видимому, здесь не было никого, кто бы мог помочь ей разрешиться от бремени. Анвре уперся руками в бока и тяжело вздохнул. Ему доводилось иметь дело с самыми тяжелыми ранениями во время сражений, однако наблюдать роды было выше его сил. Он хорошо помнил, как мучилась его мать...
Анвре тряхнул головой, стараясь отделаться от воспоминаний, и повернулся к Изабелле и Роже, ожидающим его под ветвями раскидистого дерева. Он кивком подозвал их, потом мягко заговорил с девушкой, лежащей на кровати, хотя знал, что она вряд ли поймет его.
Девушка удивленно вскрикнула:
– Норманн! Вы норм...
Внезапно она схватилась за живот и застонала от боли. Анвре опустил меч и, обернувшись, с надеждой посмотрел на Изабеллу, не зная, что делать дальше.
Изабелла подошла и остановилась рядом с ним.
– Мой Бог, она еще совсем ребенок.
– Да. И к тому же нормандка.
– Ты понимаешь меня? – спросила Изабелла, обратившись к девушке.
Та взяла руку Изабеллы и прижала ее к заплаканному лицу.
– Помогите мне! Пожалуйста!
Анвре бросил сумку и положил двух куропаток на пол у очага. Потом направился к двери мимо Роже, стремясь поскорее выйти наружу.
Изабелла схватила его за руку.
– Что мне делать?
– Я не акушерка, миледи.
– Но вы знаете кое-что о родах, не так ли?
– Очень мало, – ответил он с содроганием.
Глава 11
Ответ Анвре не сулил ничего хорошего беременной девушке. Изабелла понятия не имела о детях и о том, как они рождаются. Этому ее не учили в монастыре Святой Марии.
Она отпустила руку Анвре и посмотрела ему вслед. Он должен был бы радоваться, что нашлось убежище, хотя и не пустое, однако это место почему-то смущало его и вызывало беспокойство.
Изабелла не выразила неудовольствия, хотя в доме было чрезвычайно грязно и пахло чем-то не поддающимся описанию. Она только сморщила нос и склонилась к девушке.
– Как тебя зовут?
– Матильда... или просто Тилли.
– А я Изабелла де Сен-Мари. Как ты оказалась здесь?
Меня похитили шотландцы из Хот-Уисайла во время прошлых святок. Они убили лорда и его ле... – Ее живот напрягся, и она застонала.
Изабелла почувствовала себя неловко, поскольку не могла ничего сделать, чтобы облегчить страдания девушки. Тилли была намного моложе Катрин, и Изабелла содрогнулась при мысли, что ее сестру тоже похитили, изнасиловали и сейчас она беременна от какого-нибудь шотландского варвара. Смогла ли Катрин избежать судьбы Тилли, как это сделала Изабелла?
Она была не в силах думать о своей сестре, видя, в каком ужасном положении находится Тилли.
Дверь дома отворилась, и вошел Анвре. Его плечи и волосы намокли под дождем. Он взял трехногий табурет и поставил его рядом с кроватью, чтобы Изабелла могла сесть, а сам встал рядом, возвышаясь над обеими девушками.
– Где сейчас шотландец, который привез тебя сюда? – В его грубом голосе чувствовалось раздражение.
Глаза Тилли на маленьком веснушчатом лице стали огромными.
Изабелла откинула с ее лба ярко-рыжие волосы.
– Не бойся сэра Анвре. Он не такой свирепый, каким кажется.
Горло Тилли конвульсивно сжалось, и она сделала глотательное движение, прежде чем ответить:
– Он умер.
– Он был один?
– Да. Здесь больше никого нет... – Ее снова пронзил приступ боли, и она сжала руку Изабеллы так крепко, что та едва не вскрикнула. Когда Тилли наконец отпустила ее, Изабелла заморгала, сдерживая выступившие слезы.
– Простите, – сказала Тилли, обращаясь к Изабелле. – Я ничего не соображаю во время приступа боли... Мне было так страшно до вашего прихода.
Изабелла кивнула:
– Теперь я с тобой. – Она повернулась к Анвре и коснулась его руки. – Мы поможем тебе, Тилли.
Когда миновал очередной приступ, Изабелла попросила Анвре принести воду.
Он явно с радостью воспринял эту возложенную на него задачу, а Изабеллу на мгновение охватила паника, когда он вышел из дома. Казалось, Анвре всегда знал, что надо делать, и она привыкла полагаться на него.
Изабелла взглянула на Роже, который уселся за обшарпанный стол в другом конце комнаты.
– Ты не посмотришь, есть ли здесь чистая материя?
– Изабелла, тебе следует отдохнуть. Она нахмурилась:
– Я не могу расслабиться, когда этот ребенок нуждается в моей помощи.
– Ребенок? Эта девчонка распутничала с шотландским варваром, разве не так?
Роже, конечно, не знал, что случилось с Тилли, иначе он не говорил бы о ней с таким пренебрежением.
– Мне нужна чистая материя, Роже. Поищи ее, пожалуйста.
Роже проворчал что-то, однако, когда родовые схватки у Тилли участились, он собрал все ткани, какие нашел в шкафах, и выложил их на низкий столик рядом с кроватью. Вскоре вернулся Анвре с полным котелком воды, которую зачерпнул из ручья. Часть воды он налил в миску и передал ее Изабелле, потом
