если она окажется бесплодной или у него самого не хватит мужской силы, чтобы ее оплодотворить, он начнет ее избивать.
Ричиус молча смотрел в окно: гигантский Храм Мучеников царапал серые небеса. Неужели Бог действительно оставил его? Похоже, это так.
— Вы не согласитесь изменить свое решение? — спросил юноша.
Аркус покачал головой:
— Нет. Я вызвал ее сюда для тебя. Если ты ее не хочешь, я отдам ее Гейлу. Возможно, это поможет залечить его ущемленную гордость. Он будет недоволен, когда узнает, что я попросил тебя вернуться в Люсел-Лор без него.
— Ну что ж, — вздохнул Ричиус. — Если нет другого выбора, кроме этого неуправляемого убийцы, то я ее возьму.
Аркус снова повернулся к юноше. В его синих глазах горело возбуждение.
— Превосходно. Ты очень меня обрадовал, Ричиус. И ты увидишь: сейчас тебе страшно, но когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо. Она будет тебе прекрасной женой.
— Да, — апатично произнес Ричиус, — я уверен, что вы правы.
— Мы с тобой свершим великие дела, Ричиус. Великие!
Юноша попытался улыбнуться.
— Да, — с трудом выдавил он, — великие.
20
Ричиус приближался к саду, словно вышедший на охоту барс: он не хотел, чтобы леди Сабрина его заметила. Как договорились, она ждала его там, забавляясь смелой пташкой, слетевшей ей на палец. Он безмолвно остановился позади какой-то статуи и принялся наблюдать за ней. Он не видел ее три дня, с момента коронации, и желал проверить свои впечатления — посмотреть на нее без помех, дабы удостовериться, что она действительно так же хороша собой, как ему помнится. Сабрина его не разочаровала. Она была необыкновенно красива среди зимних лилий: щеки ее чуть зарумянились, длинное сапфировое платье тихо колыхалось на вечернем ветерке. Ее подкрашенные губы были сложены для веселого свиста, от которого сидевшая на пальце канарейка с любопытством склоняла головку.
Сумерки накрывали город темным плащом. Позади девушки тысячи освещенных окон мерцали в надвигающихся тенях. Садовые жаровни заливали балкон оранжевым светом.
Как и все в Наре, сад Аркуса был невероятно велик. Он нависал над дворцом, будто огромное многоцветное крыло — настоящий лес на фоне неумолимого камня. Ричиус был поражен этим зрелищем. Он так отличался от сада в его родном замке, где не было экзотических растений, а его отец ужасно гордился своими розами. Здесь все было иначе. Сад Аркуса представлял собой шедевр флористики, полотно, где художники работали с живым цветом. Он был именно тем, что и обещал Бьяджио: идеальным романтическим уголком для их встречи.
Ричиус пригладил волну волос и расправил плечи. Букет алых георгинов, который он сжимал в кулаке, выглядел среди этих сокровищ довольно жалким. Он очень давно не ухаживал за девушками и теперь с волнением гадал, как будет принят этот знак внимания. В конце концов, Сабрина — принцесса и, несомненно, привыкла к поклонникам. Он старался преодолеть робость. Ах, если б Динадин мог сейчас его увидеть!
Наконец он набрался храбрости и вышел из-за статуи. Крошечная птичка Сабрины тотчас улетела. Она резко повернулась к нему.
— Извините, — тихо молвил Ричиус. — Я не хотел испугать вас или вашу подружку.
— Вы меня не испугали, милорд, — ответила она. — Я вас ждала.
Ее улыбка придала ему уверенности: он подошел к ней и протянул свой букет.
— Граф Бьяджио сказал, вы любите цветы. Я подумал, что вам захочется иметь собственные.
Она радостно вскрикнула и приняла букет, зарывшись носиком в цветы.
— Ох, спасибо вам, милорд. Они прекрасны!
— Я рад, если они вам понравились. Я опасался, что у вас уже полная комната цветов. Вы ведь произвели во время моей коронации настоящий фурор, знаете ли. Мне кажется, на вас смотрели больше, чем на меня!
— О нет, милорд, я уверена, вы ошибаетесь. Сейчас большинство уже знают, что я буду вашей.
Она замолчала, и возникла неловкая тишина. Она умильно потупилась, устремив взгляд на свои цветы. Ричиус обрадовался, что она первая заговорила об этом. Возможно, она уже свыклась с этой мыслью, и он будет избавлен от необходимости объяснять ей планы императора. В вопросе об их браке они оба были лишены права голоса.
— Мне кажется, вы замерзли, — мягко сказал он. — Если хотите, мы можем уйти во дворец. Она покачала головой.
— Я люблю зиму, милорд.
Ричиус подошел еще немного ближе, и теперь их ничто не разделяло. Он ожидал, что Сабрина отодвинется. Она осталась на месте.
— Эта погода напоминает мне об Арамуре, — вздохнул он. — Я по нему скучаю. А вы скучаете по Горкнею?
Сабрина задумчиво наморщила лоб, а затем пожала плечами.
— Немного… Но, с другой стороны, уехать было приятно. В Горкнее есть вещи, по которым я нисколько не буду скучать. И я слышала, что Арамур очень похож на мою родину. — Она умолкла, рассматривая букет, и уже без улыбки добавила: — Я хочу извиниться за свою невежливость в день вашей коронации, милорд. Я плохо себя вела, и мне очень стыдно.
— Стыдно? — повторил Ричиус. — Почему?
— Пожалуйста, вам не надо щадить мои чувства. Я этого не заслуживаю. Я вас игнорировала, и, боюсь, у меня нет для этого объяснений. Но нам не полагалось видеться до тех пор, пока вы не узнаете о нашем браке, а вы застали меня врасплох. Я не знала, что делать, и потому вам не ответила. Мне очень жаль.
— Я понимаю. Я догадался, почему вы так себя вели. Когда мы встретили вас на дороге, вы уже знали, что едете сюда, чтобы выйти за меня замуж, правда?
Сабрина кивнула.
— Я знала об этом уже несколько месяцев. С тех пор как мне исполнилось шестнадцать. В Горкней приехал посланец императора с известием об этом. Он сказал отцу, что император выбрал меня вам в жены и что я должна приехать в Нар на вашу коронацию.
— А я думал, будто еду только затем, чтобы меня провозгласили королем, — признался Ричиус. — Мне жаль, что с вами случилось такое, миледи. Наверное, это было неожиданностью и для вас, и для вашего отца.
— Для моего отца? — с горечью переспросила Сабрина. — Можете не щадить моих чувств, милорд. Человеку, который должен заботиться о тысячах акров земли, от дочери пользы нет. Он уже много лет ждал этого посланца.
Ричиус ничего не сказал. Она снова отвернулась от него, и длинные стебли цветов норовили выскользнуть из ослабевших пальцев. Он неловко взял ее за руку.
— Я не знаю, какой из меня получится муж. Возможно, со мной жить будет не лучше, чем с вашим отцом.
— Простите, милорд. Кажется, я только и делаю, что вас обижаю, да? Право, я не хотела вас оскорбить. Я слишком много говорю. Может быть, отец именно поэтому и хотел от меня избавиться.
— И поэтому отправил вас в путь без должного сопровождения? Потому что он так мало вас любит? Может, мне не следовало бы так говорить, миледи, но, похоже, ваш отец — негодяй. Я не могу себе представить человека, который не гордился бы столь красивой и милой дочерью.
От этого комплимента Сабрина слегка оживилась.
— Вы очень добры, милорд. Но я доехала сюда благополучно.
— В сопровождении одного кучера! — возмущенно вскрикнул Ричиус, припомнив того мрачного великана с дороги. — Ваш отец поступил неразумно, отправив вас в такую даль без отряда охранников. Ведь вас могли ограбить или даже убить!
Сабрина передернула плечами.
