что дролы утверждали, будто к их предводителю «прикоснулись небеса». Алазариана эти слова потрясли.
— Дар небес, — прошептал он. — Вот что я получил.
Но в книге не объяснялось, как такое возможно, и не рассказывалось о том, как погиб Тарн. Там только пересказывались слухи, которые Алазариан уже знал: что Блэквуда Гэйла убил Шакал, Ричиус Вэнтран, и что трийский праведник Тарн тоже погиб. Как это ни досадно, больше ничего автор не сказал. Алазариан начал отчаянно листать том, пытаясь отыскать новые упоминания о Тарне, но больше их не было. Не упоминался и Джакирас, отец Алазариана. Это упущение очень расстроило юношу. Он не слишком рассчитывал найти имя Джакираса: ведь тот был всего лишь телохранителем какого-то торговца. Однако подтверждение его существования очень ободрило бы Алазариана.
У Алазариана разболелась голова, и он закрыл книгу и откинулся на спинку стула. В библиотеке царила тишина. Прошло уже много часов. Он понимал, что ему следовало бы выйти из библиотеки и посмотреть на циферблат, но ужасная тоска пригвоздила его к месту. Возбуждение прошло, остались только вопросы. Как Тарн получил дар небес? Почему он пылает в них обоих? И что с ним на самом деле случилось? Конечно, он уже умер, но Алазариану было этого мало. Некоторые говорили, что Ричиус Вэнтран тоже умер. Шакал покинул Арамур больше двух лет назад. Алазариан вздохнул. Завтра он предстанет перед Протекторатом. Насколько легче было бы умирать, зная, кто он на самом деле!
— Дар небес, — прошептал он.
— Дар небес? — повторило эхо. — Что это такое?
Голос испугал Алазариана. Обернувшись, он увидел еще одного незнакомого нарца. Мужчина, кряжистый, как дуб, с темными волосами, мрачным взглядом и мощными плечами. Одежда на нем была простая, но сапоги оказались военного образца. Алазариан подумал, что это, наверное, солдат, нарский легионер. Огромный мужчина подошел к нему, заслонив свет, словно затмение. Его взгляд скользнул вниз и пробежал по названию книги.
— Вас интересует Люсел-Лор? — спросил мужчина. В его голосе не было ни дружелюбия, ни угрозы.
— Я с вами знаком?
— Пока нет, — ответил незнакомец. — Но я вас знаю, Алазариан Лет.
— Вы из людей инквизитора! — догадался Лет. — Вы за мной следили?
Мужчина выдвинул себе стул и уселся на него задом наперед, положив руки на спинку.
— Я за вами не следил. Я за вами присматривал, вот и все. — Он взял книгу и нахмурился. — Почему вы это читали?
— Кто вы? — спросил Алазариан, встревожившись. — Как вас зовут?
— Меня зовут Донхедрис.
Он с любопытством начал листать книгу.
— И?
— И что?
— Чем вы занимаетесь, Донхедрис? Почему вы следовали за мной? Что вам надо?
— Я эту книгу не знаю, — заметил Донхедрис. Казалось, текст заинтересовал его больше, чем юноша. — Какая большая! Алазариан отодвинулся:
— Почему вы за мной присматривали? Донхедрис захлопнул книгу, отодвинул ее от себя и улыбнулся Алазариану.
— На всякий случай. Город большой. Мало ли что может случиться.
Опять какая-то чушь! Алазариан почувствовал, что у него вспотел лоб. Он попытался успокоиться, решив, что это — часть игры, которую ведет Дакель. Мать предупреждала его насчет Бьяджио и инквизитора.
— Мне не нужен телохранитель, Донхедрис. Пожалуйста, передайте это от меня своему господину. Вы ведь работаете на министра Дакеля, так?
Донхедрис пожал плечами.
— Завтра Протекторат, — заметил он. — Идете?
— Должен, — ответил Алазариана.
— Дакель собирается заставить вас давать показания?
— А разве вы не должны это знать?
— Страшно?
— Да, — признался Алазариан. Он поерзал на стуле, пытаясь найти способ побыстрее закончить этот разговор. — Мне пора идти, — сказал он, вставая.
Донхедрис остался сидеть.
— Догадываюсь, что инквизитору нужен ваш отец. Вам давать показания совсем не обязательно. Это было бы хорошо, правда?
— Да, наверное. Право, мне надо идти...
— У меня есть друг, который мог бы вам помочь, — объявил Донхедрис. — Если вас это интересует, он может избавить вас от необходимости отвечать перед Дакелем.
Это была приманка, и Алазариан побоялся ее проглотить. Однако в нем проснулось любопытство.
— Кто этот друг?
— Влиятельный человек, — уклончиво ответил Донхедрис. — Конечно, вам придется пойти ему навстречу. Но, думаю, мой друг сможет вам помочь.
— Вы все говорите — «друг». О ком идет речь?
— Уже поздно, — заметил Донхедрис и демонстративно зевнул, вставая. — Будьте на месте завтра, когда ваш отец начнет давать показания. Я вас найду.
— Что? Подождите! — выпалил Алазариан, но опоздал.
Донхедрис исчез за углом.
Алазариан стоял в библиотеке, ошеломленно моргая. Он не понимал, что произошло. Он не знал, кто такой Донхедрис, на кого он работает и кто этот его загадочный друг. Алазариан знал одно: он влип, и его затягивает все глубже.
3
Кроваво— красная луна висела над гаванью. Тоскливый туман наползал на причалы. Где-то в море пронзительно вскрикивала чайка, и доносился издалека скрип ворота: рыбаки работали ночью, поднимая сети на борт баркаса. Долгожданный ветерок пролетел по гавани, сдувая, прочь вонь от рыбы и водорослей. По улицам и переулкам ковыляли матросы и рыбаки, накачавшиеся южным ромом, в обнимку с довольными шлюхами. Затянувшие небо тучи обещали дождь, но для жителей этого района Нара любая гроза была пустячной неприятностью. На окраинах Черного Города люди были крепкими, а крысы вырастали размером с собаку, так что от ливня никто не прятался.
Блэр Касрин, капитан нарского судна «Владыка ужаса», брел по улице с цветком в руке. Голова его плыла от дешевой выпивки. Он направлялся к даме по имени Меледа, и пропитавшимся ромом мозгам увядающая роза представлялась бесценной и безупречной. Рядом шел его друг и первый помощник Лэни, который ловко подкидывал на ходу золотую монету и шутил слишком громко для человека трезвого. Было давно за полночь, но морякам с «Владыки ужаса» было наплевать, который час. В последнее время им постоянно было наплевать, который час. Им некуда было спешить.
— Мне надо бы попросить ее выйти за меня! — шутливо заявил Касрин. — Мы заведем щенков, я брошу плавать и навсегда уйду с «Владыки».
— И пить ты тоже бросишь, — добавил Лэни, поймав монету после особенно высокого броска. — Угу, верю. — Он вручил золотой своему капитану. — Держи. Он тебе понадобится. Меледа так сильно тебя любит, что не сможет не взять у тебя денег.
Оба расхохотались.
— Она — славная девочка, — сказал Касрин.
— Ее мать ею гордилась бы.
Они снова покатились со смеху, но около дома, в котором работала Меледа, Касрин посерьезнел. Он одернул свой красный плащ, расправил плечи и щегольски, сдвинул на лоб треуголку. Ближайшее окно заменило ему зеркало.
