— Вам необязательно мне верить. Вы можете все остаться здесь — и погибнуть.
— Громкие слова! — кипел Гэйл. — Но мне нужен только ты!
— Нет, — возразил Редберн. Он заставил своего лося остановиться рядом с конем Бьяджио. Остальные предводители кланов последовали его примеру. — Мы — союзники, Гэйл. Если вы воюете с Бьяджио, вы воюете со всеми нами.
— Ну что ж, щенок! Готовься умереть.
Гэйл круто повернул коня и поехал обратно к рядам конницы. Мардек последовал за ним.
— Король Тэссис, нам необходимо обезопасить побережье! — настаивал майор. — Пожалуйста, позвольте мне отправить туда какие-нибудь силы. И в Арамур тоже. Я умоляю вас...
Резко опуская забрало, Гэйл распорядился:
— Отправь пятьдесят человек на берег. И не больше, понял?
— А в Арамур?
— К черту Арамур! — ответил Гэйл. Он по-прежнему не был уверен в том, что Бьяджио не лжет, и не собирался распылять силы. — Пусть Элрад Лет сам за себя постоит.
— Государь, — осторожно проговорил Мардек, — если император говорит правду, то нам грозит смертельная опасность. Нам следует отступить.
— Что?! — взорвался Гэйл. — Отступить? Когда Бьяджио так близко?
— Но дредноуты...
— Мы не отступим! — прогремел Гэйл.
Он снова посмотрел на другой берег. Бьяджио и горцы возвращались к своим армиям. На левом фланге талистанцев Баллах уводил с поля своих горкнейцев. Подняв меч к небесам, Гэйл привстал в стременах и завопил:
— Вы меня слышите, трусы? Мы не отступим! — Он указал концом клинка на Мардека. — Майор, готовьте лучников. — Повернувшись к Галабалосу, он распорядился: — Граф, вы начнете первым. Готовьтесь отомстить за вашего барона.
Гэйл снова опустился в седло и посмотрел вслед Бьяджио и предводителям кланов. В голове у него стоял мучительный звон. Он понимал, что это к нему снова подступает безумие, однако он подавил его, попытался прогнать. И в то же время он чувствовал, что слишком разъярен, чтобы полностью избавиться от безумия. Сегодня, во время битвы, он будет берсеркером.
46
Через два часа после рассвета «Владыка ужаса» приковылял в воды Талистана. Спустя еще час корабль отыскал цель: высокую крепость, стоящую на берегу. Все три орудия правого борта открыли огонь.
Для Касрина это было делом привычным: с борта своего' дредноута он обстреливал бессчетное число лисских укреплений и прекрасно оценивал дальнобойность своих огнеметов. Он рассмотрел крепость в подзорную трубу и сразу же направил на нее орудия, воспользовавшись этой мишенью, чтобы привлечь внимание Тэссиса Гэйла. «Владыка ужаса» с трудом доплыл до Талистана. Порванные паруса тормозили корабль, словно опущенный якорь. К назначенному сроку Касрин опоздал и теперь не знал, что произошло с Бьяджио и начал ли Ричиус Вэнтран наступление на Арамур. Он знал только, что выполняет свое обещание отвлечь армии Талистана с помощью мощных орудий своего корабля. Касрин корректировал огонь с планшира, наблюдая в подзорную трубу, как талистанцы бегут из своей крепости. «Владыке» уже удалось пробить большую брешь в пандусе, и теперь он сосредоточил огонь на главной сторожевой башне. Солдаты на берегу бессильно махали руками, но не могли ничего предпринять, чтобы прекратить смертоносный огонь. Касрин не стал вести огонь по солдатам. Маленький призрак девочки из Лисса сидел у него на плече, умоляя проявить милосердие. На этот раз Касрин к ней прислушался. Сегодня ему необязательно было становиться убийцей.
— Там! — крикнула Джелена.
В грохоте огнеметов говорить было невозможно. Джелена и Касрин заткнули уши восковыми пробками, чтобы хоть немного защититься от шума. Джелена тесно прижалась к Касрину, пытаясь что-то ему сказать.
— На берегу! — еще громче крикнула она. — Видишь их?
— Я их вижу, — ответил Касрин.
— Ты можешь их достать!
Касрин опустил подзорную трубу и покачал головой.
— Нет.
Джелена пытливо посмотрела на него. Она хотела что-то сказать, но вдруг замолчала. Касрин взял ее за руку и нежно сжал ее пальцы. Он видел яд злобы в выражении ее лица — как видел его на лице Вареса. У них на глазах Варес направлял «Молот» на каперы, и Касрин тогда был потрясен, а Джелена довольна. А теперь она хотела, чтобы он убивал талистанцев. Он словно слышал ее мысли: «Они нарцы. Убей их».
— Я — нарец, — напомнил он ей, перекрывая канонаду. Они посмотрели друг на друга. На берегу над горящей крепостью занялось зарево.
— Ты не такой, как они, — едва слышно проговорила Джелена. — Ты — другой.
— Но я — один из них! — упрямо повторил Касрин. — Ты можешь меня принять таким, как я есть?
После короткой паузы Джелена ухватила его за воротник, прижала губы к его заткнутому воском уху и сказала:
— Я ведь взяла тебя к себе в постель, правда? Я знаю, какой ты, Блэр Касрин!
Улыбнувшись, Касрин ответил:
— Я не Шакал. И я не герой. Но я — счастливчик, королева Лисса. А теперь... — тут он основа прижал к глазу подзорную трубу, — позволь мне делать мое дело.
Разглядев стену, на которой не было людей, он велел огнеметам перенести огонь на нее.
47
Бьяджио смотрел, как на противоположном берегу реки лучники натянули тетивы луков. Тэссис Гэйл уверенно сидел на своем коне, нетерпеливо ожидая боя. Армия Редберна подготовилась к обстрелу, подняв круглые щиты. Бьяджио услышал приказ и сразу же — свист стрел. Небо потемнело.
— Защищайтесь! — крикнул он Брине, которая уже подняла щит.
Стрелы достигли высшей точки траектории и с шумом полетели вниз. Деревянный дождь посыпался сверху, стуча по щитам и звеня по броне. Бьяджио заметил, что наконечник одной стрелы пробил ему щит. Закричали раненые, пораженные стрелами. Лоси ощетинились и затрясли покрытыми броней мордами, выражая свое недовольство. Кто-то из всадников не удержался в седле. Не имея собственных лучников, чтобы отвечать на залп, Редберн опустил свой щит и закричал противникам:
— Вы в меня не попали!
Горцы завыли и заколотили мечами по щитам. Они улюлюкали своим врагам, словно безумцы. Лучники снова наложили стрелы на тетивы, направили их в небо и сделали выстрел по команде. Еще одна туча стрел умчалась вверх — и Бьяджио поспешно поднял щит. В висках у него стучало, во рту пересохло, желудок свело от жажды снадобья Бовейдина, которое всегда давало ему чувство бесстрашия. И когда вниз дождем посыпались стрелы, он закрыл глаза, ненавидя собственный страх. Убедившись в том, что снова остался жив, Бьяджио в ярости швырнул щит на землю.
— Сражайся! — заорал он Гэйлу. — Ты, трусливый ублюдок, сражайся с нами!
Другого вызова Тэссису Гэйлу не понадобилось. Он что-то крикнул своим лучникам, а потом — отряду из Фоска, приготовившемуся к атаке. Граф Галабалос поднял свой серебряный меч. Рядом с Редберном Олли Глинн молил об отмщении
— Пусти меня, мой принц, умоляю! — сказал он. — Разреши моим людям сразиться с этими свиньями!
Редберн закусил губу, пытаясь принять правильное решение. Галабалос готовился. Тяжело дыша, Олли Глинн сжал рукоять меча. Наконец, когда Галабалос со своим отрядом уже двинулся вперед, Редберн отдал приказ:
— Давай, Глинн. Уделай их так, чтобы не скоро забыли!
Олли Глинн развернул лося, чтобы оказаться лицом к своим бойцам. Они одним движением обнажили мечи, пригнулись в седлах и выслушали приказ своего предводителя:
