— Иначе нам время не выиграть, — сказал Лет. — Лейтенант, я приказываю. Если можешь, отправь тридцать копейщиков.
— Но, правитель!...
— Исполняй приказ!
Лицо молодого офицера побледнело от потрясения. Он медленно повернулся к своим товарищам.
— Добровольцы?
— Ты, лейтенант! — прорычал Лет. — Ты их поведешь. И собери людей — немедленно, черт подери! — Повернувшись к своему телохранителю, он объявил: — Шинн, у нас дела, — и поспешил к замку, криками созывая слуг.
49
— Милорд, мы должны отойти!
Капитан пристально смотрел на короля, дожидаясь ответа. Его лицо было вымазано кровью и потом, раненая рука беспомощно обвисла вдоль тела. Тэссис Гэйл тупо уставился на солдата. Он не знал его имени. Или, может быть, знал и просто забыл? Все происходило так стремительно! Его разум пытался осмыслить случившееся, но ему не удавалось удержать события: они ускользали, словно песок из руки.
— Государь, вы меня слышите? — спросил солдат. — Мы разбиты! Надо отходить.
Гэйл попытался ему ответить, но не смог издать ни звука. В ста шагах от него его тающая армия пыталась удержать горцев. Серебрянка превратилась в кладбище: ее забили трупы людей и животных. Редберн был мертв, но его сородичи продолжали вести бой, и их лоси и кони прорывались сквозь талистанскую пехоту. Кланам Грэйфин и Келлен чудом удалось переломить ход боя — они разгромили всю кавалерию. Лучники Гэйла безмолвно стояли позади, дожидаясь приказов. Все рассыпалось — и Гэйл был бессилен, этому помешать. Что еще хуже, где-то в этой схватке находился Бьяджио: все еще живой, все еще надсмехающийся над ним.
— Нет, — наконец сумел выговорить Гэйл. Мысль о Бьяджио помогла ему вернуться к действительности. — Нет, мы не отступим. Не отступим, пока этот дьявол жив.
Капитан шагнул к коню Гэйла.
— Но, государь, посмотрите сами! — Он указал на ломающийся строй пехоты. — Они вот-вот прорвутся!
— Они не прорвутся! — заявил Гэйл. — Я этого не допущу! — Он развернул своего скакуна к лучникам, не обращая внимания на их потрясенные лица. Некоторые из них нарушили строй — и теперь убегали, чтобы скрыться среди отдаленных холмов. — В рукопашную! — проревел Гэйл. — Бросайте луки — и в рукопашную!
— Нет! — воскликнул капитан. — Нам надо отступить! Ярость овладела Гэйлом. Он так ударил капитана ногой, что тот опрокинулся навзничь.
— Ах ты, трус! Хочешь убежать? Хочешь проиграть какому-то женоподобному хлыщу? Мы останемся здесь, и мы будем продолжать бой. И это относится к тебе!
Капитан с трудом поднялся на ноги и провел рукой по рассеченной губе. При этом он возмущенно посмотрел на короля.
— Я даю сигнал отступать! — угрожающе объявил он. — Раз уж вы сами этого не желаете сделать.
— Ах ты, проклятый хорек! Не смей!...
— Отходим! — закричал капитан. Он повернулся и побежал к реке, крича во все горло и размахивая руками. — Отходим!
— Черт побери, нет!
Верхом, без свиты, Гэйл поскакал среди остатков армии, пытаясь ее ободрить.
— Деритесь! — требовал он. — Деритесь за меня и за Талистан! За моего сына и мою дочь!
Его никто не слушал. Лучники поспешно рассыпали строй, побросали громоздкие луки и побежали с поля боя. Гэйл слышал, как капитан продолжает кричать, объявляя отступление и умоляя горцев о пощаде. Теперь он уже кричал «сдаемся!», и от этого слова у Гэйла застыла кровь в жилах. Как только его люди начали отступать, горцы умерили свой напор. Шум, доносящийся со стороны Серебрянки, постепенно стихал. Кто-то в рядах горцев призвал к милосердию. С высоты своего коня Гэйл всматривался в плотную толпу воинов, пытаясь определить, откуда долетел этот крик. Голос показался ему знакомым: это должен быть...
— Бьяджио!
Бьяджио ковылял вперед, слушая, как какой-то солдат объявляет отступление. Вокруг него воины кланов
Келлен и Грэйфин прорубались через пехоту — но теперь пехотинцы дрогнули, услышав приказ капитана, и начали отходить. Сам Бьяджио тоже отступил: он едва держался на ногах. Руки у него болели, бок свело судорогой, кровь из раны на голове затекала в глаза, слепя его. Однако он сохранил достаточно самообладания, чтобы призвать к милосердию. Размахивая мечом над головой, он пытался привлечь к себе внимание горцев.
— Хватит! — крикнул он. — Они отступают!
Он сам едва расслышал свой голос за шумом боя. Талистанцы карабкались на берег, отчаянно пытаясь спастись от горцев и их лосей, которые, казалось, теперь были повсюду. Лоси размахивали рогами и трубили, придя в боевой раж. Неподалеку орала во всю глотку Вандра Грэйфин, сидя на латапи, который ломился сквозь рассыпающиеся ряды солдат. Не успевая вовремя выбраться из реки, солдаты погибали под мощными копытами.
— Стойте! — взревел Бьяджио. — Хватит, говорю вам!
Наконец горцы его услышали. Один за другим воины приостановили свою атаку, давая талистанцам невредимыми взобраться на берег. Вдали лучники Гэйла бежали с поля боя. Остатки его пехоты хромали следом. А в центре происходящего находился Тэссис Гэйл: он был по-прежнему великолепен в своих доспехах, по-прежнему торжественно восседал на своем скакуне. Король Талистана держал в руке меч и смотрел в сторону Серебрянки. В его сторону, вдруг понял Бьяджио.
— Гэйл! — крикнул Крэй Келлен.
Лев рванулся вперед с поднятым мечом, промчавшись мимо Бьяджио.
— Нет, Келлен! Стой!
Приказ Бьяджио остановил горца в середине атаки.
— Келлен, достаточно, — устало сказал Бьяджио. — Все уже закончилось.
— Не закончилось, — возразил Келлен. — Посмотрите на него! Он никогда не сдастся!
— Ты проиграл, Гэйл! — крикнул Бьяджио. — Сдайся, пока еще есть возможность!
Король держал меч обеими руками. Он не произнес ни слова — только медленно покачал головой. Бьяджио едва удерживал в руках меч. Он невыразимо устал и был переполнен болью. Даже говорить было трудно. Под внимательными взглядами горцев Бьяджио прошел к берегу и ступил ногой на землю Талистана.
— Тэссис! — прохрипел он. — Я тебя предупреждаю. У тебя, нет ли единого шанса.
Он даже не был уверен, заметил ли старик, что его бросили.
— Ты отнял их у меня, — сказал Гэйл. — Ты отнял у меня сына, а питом забрал и дочь.
— Калида умерла от рака, Тэссис. А Блэквуд погиб в бою.
— Потому что ты его бросил! — прогремел Гэйл. — Ты оставил его в Люсел-Лоре, чтобы Вэнтран его убил! Это ты — его убийца. И теперь я за него отомщу.
— Посмотри вокруг, — предложил Бьяджио. — Почему ты думаешь, будто сможешь победить?
— Мне нужен только ты, — ответил Гэйл.
— Я — твой император.
— Никогда!
— Император, — повторил Бьяджио. — Принеси мне присягу, признай мои права на трон — и я сохраню тебе жизнь.
— Черта с два.
— Признай это, — приказал Бьяджио. — Скажи, что я твой император.
Гэйл не желал опустить оружие.
— Тэссис, я изменился, — сказал Бьяджио. — Я не такой, каким был, когда погиб Блэквуд.
