переменном капитале = 60 1/2; последний так же берется из 676 1/2; для потребления остается 616.
Тогда у нас будет капитала:
Повторяя это вычисление и округляя дроби, мы в конце следующего года получим продукт:
В течение пяти лет воспроизводства в расширенном масштабе весь капитал подразделений I и П возрос с 5 500с + + 1 750у = 7 250 до 8 784с + 2 782v =11 566, следовательно, в отношении 100 : 160. Вся прибавочная стоимость первоначально составляла 1 750, теперь она составляет 2 782. Потребленная прибавочная стоимость вначале составляла 500 для подразделения I и 600 для подразделения П, итого = = 1 100; в последний год она составляет 732 для подразделения I и 745 для подразделения П, итого = 1 477. Следовательно, она возросла в отношении 100 : 134.
2) второй пример
Возьмем теперь годовой продукт в 9 000, который целиком находится в руках класса промышленных капиталистов в форме товарного капитала, в форме, при которой общее среднее отношение переменного и постоянного капитала составляет 1 : 5. Это предполагает: уже значительное развитие капиталистического производства и соответствующее развитие производительной силы общественного труда; значительное, уже ранее совершившееся расширение масштаба производства; наконец, развитие всех условий, создающих относительное перенаселение в рабочем классе. При указанном отношении переменного и постоянного капитала годовой продукт, если округлить дроби, будет делиться следующим образом:
Предположим теперь, что капиталисты подразделения I половину прибавочной стоимости = 500 потребляют, а другую половину накопляют. Тогда (1 000м + 500ь) I= 1 500 подлежали бы обмену на 1 500 IIс. Но так как IIс составляет в этом случае только 1 430, то 70 должны быть добавлены из прибавочной стоимости; вычитая их из 285 II
I. 5 000с + 500m (подлежащих капитализации) +
+1 500 (
II. 1 430с
Так как 70 II
II. (1 430с +70с) +(285v + 14v) + 201m.
Обмен 1 500 I
Само собой разумеется, что поскольку предположено накопление, то I
Между прочим. Господин капиталист и его пресса часто бывают недовольны тем способом, каким рабочие расходуют свои деньги, и теми товарами подразделения II, в которых они реализуют эти деньги. Он философствует по этому поводу, болтает о культуре, разыгрывает из себя филантропа, как это делает, например, г. Драммонд, секретарь английского посольства в Вашингтоне. Он сообщает, что «The Nation» {газета} в конце октября 1879 г. поместила «интересную статью», в которой, между прочим, говорится:
«В культурном отношении рабочие отстали от прогресса изобретений; для них стало доступным множество предметов, которые они не потребляют и для которых они, следовательно, не создают рынка». {Каждый капиталист, конечно, желает, чтобы рабочий покупал его товар.) «Нет никакого основания полагать, что рабочий не желал бы жить с таким же комфортом, как священник, адвокат или врач, получающий столько же, сколько и он». {Много же комфорта могут при желании позволить себе в действительности такого рода адвокаты, священники и врачи!) «Но он так не живет. Вопрос все еще заключается в том, какими рациональными и здоровыми мерами можно повысить его уровень как потребителя; это вопрос нелегкий, потому что все его честолюбие не идет дальше сокращения рабочих часов, и демагоги скорее подстрекают его именно к этому, чем к улучшению его положения посредством совершенствования его умственных и моральных способностей» («Reports by H.
Длинный рабочий день, по-видимому, составляет секрет «рациональных и здоровых мер», которые должны «улучшить положение» рабочего «посредством совершенствования его умственных и моральных способностей» и сделать его «рациональным» потребителем. Чтобы стать таким «рациональным» потребителем товаров капиталистов, рабочий вынужден начать – но этому мешает демагог! – с того, чтобы дозволить своему собственному капиталисту потреблять его рабочую силу нерациональным и вредным для здоровья образом. Как понимает капиталист «рациональное» потребление, это показывает trucksystem, при которой благосклонность капиталиста простирается до того, что он прямо вмешивается в потребление своих рабочих, причем одной из многочисленных разновидностей этой системы является предоставление квартир рабочим, так что капиталист одновременно становится и хозяином квартир своих рабочих.
Тот же самый прекраснодушный Драммонд, восторгающийся капиталистическими попытками повышения уровня рабочего класса, рассказывает в том же отчете, между прочим, об образцовых хлопкопрядильных фабриках в городах Лоуэлл и Лоренс. Столовые и жилые дома для фабричных девушек принадлежат тому же акционерному, обществу, которому принадлежат и сами фабрики; заведующие этими домами состоят на службе того же общества, которое устанавливает для девушек правила поведения; ни одна из них не смеет возвращаться домой позже 10 часов вечера. Но вот перл: патрули специальной полиции общества в прилегающей местности наблюдают за тем, чтобы не нарушался этот домовый устав. После 10 часов вечера ни одна девушка не выпускается из дома и не впускается туда. Все девушки непременно должны жить на территории, принадлежащей обществу, которому каждый дом на этой территории еженедельно приносит около 10 долларов квартирной платы, и тут мы видим «рациональных» потребителей во всем блеске:
«Так как во многих лучших домах для работниц имеется вездесущее пианино, то музыка, пение и танцы играют существенную роль, по крайней мере для тех из них, которые после монотонной непрерывной десятичасовой работы за ткацким станком более нуждаются в перемене занятий, чем в действительном