— Совсем нет. Пускай они сходят назад и посмотрят — все ли у них кружева, потому что очень легко спрятать куда-нибудь такую малую вещь, как кружево. А вы, мистер Ньюланд, между тем останьтесь здесь.
Люди ушли, а я написал записку майору Карбонелю, прося его прийти на выручку. Майор пришел вместе с купцом, проверявшим кружева, и я рассказал ему, что случилось. Купец говорил, что у него двух штук не доставало.
— Если и так, то все-таки он их не брал, — ответил майор. — Странно, сэр, что поступают так с порядочными людьми. Я уже раз приходил его выручать и сказал вам, что ручаюсь за него своей честью.
— Все это прекрасно, сэр, но позвольте мне спросить мистера Ньюланда, что заставило его бежать за дамой?
— Ее серьги, — ответил я.
— Серьги?.. В первый раз, когда вы были приведены сюда, вы говорили, что вас привлек нос, а теперь — уши. Ну а что вас заставило бежать из лавки?
— Мне надобно было узнать о серьгах.
— Я не могу понять, как вы можете допустить эти вздорные оправдания. Мне надо вас арестовать для дальнейшего исследования, и вас также, — сказал судья майору Карбонелю, — потому что если он вор, то вы — соучастник.
— Милостивый государь, — ответил майор, — вы, конечно, хорошо рассуждаете о благородных людях, когда случай заносит их в ваше общество. Но, с вашего позволения, я сию минуту пошлю еще за другим участником.
Майор написал записку лорду Виндермиру, которую послал с Тимофеем.
Между тем майор, приняв важный вид, смеялся над судьей, который наконец обещал его сейчас же отправить в тюрьму.
— Вы будете сожалеть, — ответил майор, видя, что лорд Виндермир входит.
— Клянусь, сэр, что вы будете раскаиваться! — вскричал судья, рассердившись.
— Положите за фальшивую божбу пять шиллингов пени, которую вы собираете с других, — сказал майор… — Но вот мой другой участник — лорд Виндермир.
— Карбонель, — сказал лорд, — это что значит?
— Ничего, милорд. Нашего приятеля Ньюланда взяли за воровство, потому что ему захотелось бежать за каретой хорошенькой дамы; меня судья обличил в том, что я с ним заодно. Я бы простил ему его подозрения относительно Ньюланда, но принять и меня за участника в этом поступке есть совершенное отсутствие рассудка. Может быть, он и вас отправит в тюрьму, потому что не знает, имеет ли на это право.
— Могу вас уверить, сэр, что это мой сосед майор Карбонель, а молодой человек — мистер Ньюланд. Я поручусь за обоих на какую угодно сумму.
Судья удивился и не знал, что делать. Прежде, нежели он мог ответить; из лавки пришел человек и объявил, что кружева все нашлись. Лорд Виндермир отвел меня в сторону и спросил, как случилось это происшествие. Я рассказал ему все подробно, и он, вспомнив рассказ мой о Флите, говорил, что оправдывает мой поступок, как сделанный с целью узнать, кто была эта дама.
Судья извинялся за подозрение и, в оправдание свое, растолковал лорду Виндермиру бывшее перед этим со мной приключение и с низкими поклонами проводил нас до дверей, беспрестанно извиняясь в своей ошибке.
— Мистер Ньюланд, — сказал лорд Виндермир, — я надеюсь, что это вас научит не бегать в другой раз за носами и серьгами; между тем я и сам буду посматривать, не увижу ли эти серьги… Прощайте, майор.
Лорд пожал нам обоим руки и сказал мне, что хотел бы видеть меня у себя почаще.
— Черт возьми, да о каких серьгах говорил милорд? — сказал майор.
Я сказал ему, что рассматривал серьги дамы, потому что отделка их была необыкновенна.
— Другое, милый мой, вы рассматривали, другое… Вы, кажется, умеете всех обманывать, исключая меня. Очень понимаю, что не серьги, а самое даму разглядывали вы.
Я оставил майора с его догадками, не отвечая более ни слова.
Глава XXIX
Когда я пришел на другой день завтракать с майором, то он сказал мне:
— Извините, Ньюланд, что я просил придти сюда одного старого моего приятеля. Не скрою от вас, что это жид Эммануил, который дает взаймы деньги; они нам надобны, пока дела мои не решатся, и я отдам в? м сумму, которую вы займете, сейчас же по получении моего пари или пэрства.
Я закусил губы и не знал, что делать. Надобно было или открыть майору мое настоящее положение, или нерешительностью своей оставить его в сомнении о моем мнимом богатом наследстве. Наконец я решился предоставить дело судьбе.
— Если это необходимо, то пускай так и будет, но сомневаюсь в успехе, — сказал я.
— О, я уверен, что он согласится безо всяких прекословий, — ответил майор.
Подумав немного я пошел наверх и позвал Тимофея.
— Тимофей, — сказал я, — даю тебе честное слово, что не буду без твоего согласия занимать под проценты деньги.
— Очень хорошо, сэр, я понимаю ваши намерения, только держите слово.
Мы кончили завтракать, и Тимофей известил нас о приходе Эммануила, который вслед за ним вошел в комнату.
— Ну, старый, сто-на-сто, каково твое здоровье? — сказал майор. — Позволь тебя познакомить с моим другом мистером Ньюландом.
— О, господин майор, — ответил потомок Авраама, пригнутый к земле и сгорбившийся от бремени лет, у которого обыкновенно лежала одна рука за спиною, будто бы для равновесия, а плечи и голова выдавались вперед. — Вам угодно было меня назвать сто-на-сто. О, хотел бы очень, чтобы мне так платили… Мистер Ньюланд, чем могу я вам служить?
— Садитесь, Эммануил, садитесь, я отвечай за Ньюланда, и чем скорее кончим дело, тем лучше.
— Это правда, вы мне часто рекомендовали хороших должников, но не всегда хороших; однако я очень вам обязан… Чем могу я быть полезен вашему прекрасному молодому другу. Молодые люди всегда нуждаются в деньгах.
— Ему нужна тысяча фунтов, Эммануил.
— Тысяча?.. А, это большая сумма. Но больше ему не нужно?
— Нет, этого достаточно, — ответил я.
— Итак, деньги у меня в кармане. Я только попрошу молодого господина подписать расписочку, чтобы впоследствии получить деньги.
— Но что это за расписка? — спросил я его.
— Это обещание заплатить пятьдесят процентов, когда вы войдете во владение вашим имением.
— Это невозможно! Я дал честное слово не брать денег взаймы под проценты.
— Вы дали слово, но не присягали?
— Нет, но этого достаточно. Если я дал честное слово, то не должен ему изменять, в противном случае я обманул бы и вас.
— Это хорошо, очень хорошо сказано! Так нам надобно каким-нибудь другим образом договориться… Предположим… но сколько вам лет, молодой мой господин?
— Двадцать первый год.
— Прекрасные лета. Итак, вы мне дадите расписку в том, что уплатите мне две тысячи ливров, когда получите ваше имение, за тысячу, которую я вам теперь дам. Это очень хорошо; не правда ли, господин майор?
— Слишком много просите.
— Но риск, риск, господин майор!..
— На это я не соглашусь, господин Эммануил; возьмите ваши деньги.
— Что же вы мне заплатите?
