Служба на купеческом корабле

— Да, да. Теперь вспоминаю. Брат Джон, а не пора ли обедать?

— Да, брат Никлас, и я этим доволен. Мистер Уильям Эвелайн, не угодно ли вам вымыть руки? Лапы мальчика никогда не вредно почистить.

Эвелайн вспыхнул. Он был оскорблен в своем достоинстве. Но он свыкся с мистером Форстером, а потому пошел исполнять его совет.

— Ну, что ты делал сегодня, брат Никлас, целый день? — спросил Джон.

— Что делал? Право, не знаю хорошенько. Дорогая, — обратился он к жене, — что я сегодня делал целый день?

— Насколько я помню, — с улыбкой ответила миссис Форстер, — ты все спрашивал, скоро ли будет готов обед.

— Дядя Никлас, — заметила Амбра, — вы обещали мне купить моток синего шелка.

— Обещал, дорогая. Да, да, помню. Мне очень жаль, я забыл, что купил. Я проходил мимо окна, и там было много шелка; это мне напомнило о твоем поручении, и я купил. Он стоил… Что он стоил?

— О, я помню; я дала вам три пенса, — ответила Амбра. — Ну, где шелк?

— Насколько я помню, он стоил семь шиллингов и шесть пенсов — ответил Никлас и вынул не моток шелка, а целый ярд шелковой материи.

— Ну, посмотрите, папа! Дядя Никлас, я никогда не буду давать вам поручений! Ну, не досадно ли. Теперь мне придется заплатить семь шиллингов и шесть пенсов за материю, которая мне не нужна. Какой вы глупый, дядя Никлас.

— Да может быть, дорогая. То же самое сказал Уильям Эвелайн, когда я сегодня утром вошел в комнату, потому что я… Погоди-ка!

— Он ничего не сказал, дядя, — покраснев, сказала Амбра.

— Да, помню. Он сказал, что глупо с моей стороны входить, когда этого не нужно.

— Гм! — произнес Джон Форстер. Доложили, что подано на стол.

Теперь миссис Форстер всегда сидела во главе стола брата своего мужа. Подали превосходный обед, и все отдали ему надлежащую честь, в особенности Никлас, аппетит которого, казалось, возрастал от праздности. Со времени отплытия Ньютона он жил у брата и, благодаря усиленным стараниям миссис Форстер, наконец отвык трогать часы и очки Джона. А Джон Форстер только этого и требовал от него. Никлас расхаживал по всему дому, как смирная кошка, ни на кого не обращая внимания и не привлекая к себе внимания остальных домочадцев.

После обеда миссис Форстер и Амбра ушли из столовой, а вскоре ушел и Уильям Эвелайн.

Ньютон нашел, что это отличный случай рассказать дяде о своей привязанности к мисс Ревель и о благоприятном исходе своего чувства. Джон Форстер слушал его, не прерывая.

— Славная девушка, племянничек, только вам рано жениться. Нельзя жениться и уйти в море. Продолжайте вашу профессию, Ньютон, занимайтесь спекуляциями, я найду средства для этого.

— Надеюсь, сэр, я никогда не сделаю из брака спекуляции, но если я бы решился на это, мой брак был бы наиболее удачным предприятием: у мисс Ревель большое состояние.

— Тем хуже; мужчина никогда не должен зависеть от средств жены; женщины того не забывают. Лучше было бы, если бы вы, племянничек, влюбились в девушку без единого шиллинга в кармане.

— Когда я полюбил ее, у нее не было даже и шести пенсов в кармане!

— Гм. Ну, племянник, может быть, это все верно, но, как я вам уже говорил, продолжайте вашу карьеру.

— Брак не помешает мне, дядя. Многие капитаны судов ост-индской компании женаты.

— Безумцы. За их женами будут без них ухаживать. Раз и навсегда, племянничек: я не одобряю немедленного брака, поймите это. Я желаю, чтобы вы продолжали карьеру. Скажу откровенно: я завещаю вам большую часть моего богатства, но могу изменить мою волю. Если вы женитесь на этой девушке, я изменю духовную.

— Изменишь духовную, брат? — сказал Никлас, внимательно слушавший разговор. — Да кому же ты можешь оставить деньги, кроме Ньютона?

— Могу пожертвовать их на больницы, на уплату национального долга. Мало ли на что! Может быть, я оставлю все девочке, которой уделяю часть средств.

— Но, брат, — сказал Никлас, — разве справедливо оставить деньги не семье?

— Справедливо ли? Да, брат Никлас, вполне справедливо. Завещание человека — его воля. Если он делает духовную, чтобы удовлетворить желания или ожидания других, это уже не его воля, а их. Племянник, повторяю, если вы женитесь против моего согласия, я изменю завещание.

— Мне очень, очень жаль сердить вас. Но я жених этой леди, и никакие денежные соображения не заставят меня нарушить слова, от которого зависит все мое будущее счастье. Я не заявляю на вас никаких прав, сэр, напротив, я и так уже сильно в долгу перед вами и помню ваше доброе покровительство. Если вы потребуете от меня чего-нибудь другого…

— Гм, так всегда бывает. Все, кроме того, что именно нужно. Брат Никлас, будь добр, пойди наверх; я хочу поговорить с племянником наедине.

— Конечно, брат Джон, если хочешь… и если у вас с Ньютоном секреты…

— Конечно, сэр, — ответил Ньютон, недовольный тем, что его отца так резко отсылали прочь, — у вас не может быть тайн, при которых не имел бы права присутствовать мой отец.

— У меня они есть, племянник. Ваш отец — мой брат. Я не церемонюсь с моим братом, если это вам больше нравится, а не с вашим отцом.

Никлас ушел.

— Племянник, — продолжал Джон Форстер, когда за Никласом закрылась дверь, — я сказал, что мне не хочется, чтобы вы женились на этой молодой девушке, и теперь объяснюсь вполне. Девочка, оставленная мне братом Эдуардом, стала для меня дочерью. Я желаю, чтобы вы сделали два или три рейса в качестве капитана судна ост-индской компании, потом вы женитесь на ней и наследуете все мое состояние. Теперь вы поняли меня? Могу ли я спросить, что вы возразите?

— Ничего, кроме того, что я уже сказал: я люблю другую и дал ей слово.

— И это все?

— Этого достаточно. — Очевидно, молодая особа сделалась невестой на палубе корабля, не спросив совета у своих друзей.

— У нее нет отца, сэр; она совершеннолетняя и пользуется независимым состоянием.

— Вы тоже не посоветовались ни с кем!

— Согласен, сэр; но даже если бы мне хотелось спросить совета, мог ли бы я по чести отказаться от нее?

— Гм!

— Может быть, если бы вы познакомились с него, вы не противились бы этому браку.

— Может быть, если бы я смотрел на нее вашими глазами, но это невероятно. Старики слеповаты и немного упрямы. Собрав в течение жизни работой состояние, все желают по-своему распоряжаться им; только таким образом и могут они получить некоторую награду за свои труды. Однако, племянник, поступайте, как вам угодно. Как я уже сказал, я изменю завещание, если вы женитесь без моего согласия. Теперь докончим бутылку и пойдем наверх.

Отплытие Изабеллы на «Виндзорском замке» в таком скором времени после смерти дяди помешало девушке своевременно сообщить матери о переменах в своей судьбе и о своем намерении вернуться в Англию.

Первые известия миссис Ревель получила в виде записки, посланной с лоцманским вельботом из Фальмута. Там Изабелла говорила о своем прибытии в канал и о надежде в скором времени обнять мать. Изабелла не сообщала никаких подробностей, не зная, дойдет это письмо по назначению или нет.

Между тем письмо попало в руки миссис Ревель за два дня до приезда Изабеллы и миссис Эндербай в Лондон. Миссис Ревель огорчилась; ей представилось, что ее дочь вернулась без одного пенни и будет жить на ее жалкий доход. Она пожаловалась на это Хевесайду, старому другу их семьи, ежедневно посещавшему ее.

Впрочем, надо сказать, что он являлся к ней не из уважения; просто, не имея никакого дела, старый холостяк таким путем убивал ничем не занятое время.