полуящерицы-полузмеи ведет именно сюда – он обрывался там, где лежал мужчина. Что-то с ним было не так – Вонищенка чувствовала это. Обычно она не пыталась читать мысли людей, это было слишком сложно: вечно что-то замышляют, интригуют... Женщина медленно опустилась на колени рядом с ним и протянула руку.
Незнакомец очнулся, увидел грязную бродяжку, которая собиралась дотронуться до него, и шарахнулся в сторону.
– Что тебе надо?
Женщина молча смотрела на него. Он сообразил, что лежит голышом, и дернулся в сторону выхода из камеры. Послышался низкий горловой рык, и ему едва удалось избежать удара когтистой лапы самого здорового кота из всех, что он когда-либо видел. На миг его охватило чувство, что он проваливается в темноту внутри собственного сознания. Потом он выскочил в главный туннель и исчез.
Кошки засыпали Вонищенку вопросами, но у нее не было ответов. Почти получилось, подумала она. В его сознании. Я почти почувствовала – что? Не успела.
Вонищенка, пестрая кошка и черный кот продолжали поиски еще почти час, но больше никаких следов странного запаха не обнаружили. Чудовище исчезло.
Бродяги, бездомные, отбросы общества и прочий уличный люд начинали свой день очень рано: именно тогда можно было отыскать самые лучшие бутылки и жестяные банки. Розмари тоже выскользнула из пентхауса ни свет ни заря. За всю ночь она почти не сомкнула глаз, а утром, зная почти наверняка, что происходит сейчас за запертыми дверьми библиотеки, сочла за лучшее уйти как можно скорее. Доны объявляли войну.
Центральный парк с его деревьями, кустами и скамейками был прибежищем для определенной части бездомных. В это погожее утро Розмари искала тех немногих, за помощь которым отвечала. Когда она добралась до второй скамейки за каменным мостиком, мужчина в лохмотьях засунул бутылку в кусты за скамейкой и вскочил на ноги. На нем была оливковая гимнастерка с темным пятном невыгоревшей ткани там, где когда-то была нашивка Джокерской бригады: «пушечное мясо». Розмари предположила, что носить эту нашивку в благополучной части города было бы просто неразумно.
– Привет, Ползун, – поприветствовала она.
Ему было под тридцать – точнее по его загорелому лицу Розмари определить не могла, и прозвище свое он заработал в армии, где его работой было разыскивать затаившихся в подземных туннелях вьетнамцев. Он продлевал свой контракт дважды. Потом решил, что повидал достаточно.
– Здорово, Розмари! Видала мои новые очки?
На его переносице красовалось самодельное приспособление: купленные где-то на 14-й улице дешевенькие солнечные очки, надставленные вокруг стекол грязной белой липкой лентой. Розмари знала, что его чересчур большие черные глаза сверхчувствительны к свету.
– Я послала запрос в отдел финансов. Но денег придется подождать. Ты же знаешь, какая там волокита – не лучше, чем в армии. – Девушка поколебалась, потом сказала: – Конечно, можешь еще обратиться в Ведомство по делам ветеранов. Они придумают что-нибудь для тебя.
– Черта с два, – быстро отозвался Ползун, и в его голосе прозвучала тревога. – Заходят туда ребята вроде меня, а потом только их и видели.
Розмари хотела сказать: «Не болтай ерунду», но потом передумала.
– Ползун, ты ведь все знаешь о подземке? Ну, о туннелях метро и всем прочем?
– Кое-что. Мне же нужен кров. Просто мне не нравится внизу. И потом, там творятся всякие ужасы. Я слышал болтовню об аллигаторах и все в том же духе. Может, все это россказни алкашей, у которых уже белая горячка, но проверять мне что-то не хочется.
– Я кое-кого ищу, – сказала Розмари.
Ползун не слушал ее.
– Там живут только самые психи. – Он что-то пробормотал. – Еще хуже, чем в Ист-Сайде.
Ползун ткнул в направлении старухи, которая сидела на земле под кленом. До нее было не меньше сотни ярдов, но Розмари могла бы поклясться, что на голове у женщины сидят голуби, а на плече устроилась белка. Она вскинула голову и взглянула на маленького человечка.
– Это всего лишь Вонищенка, Ее можно не бояться...
Розмари вдруг поняла, что Ползуна рядом с ней нет. Он клянчил деньги у какого-то хорошо одетого бизнесмена, который решил поразмяться и дойти до работы пешком. Девушка покачала головой со смешанным неодобрением и покорностью судьбе, а когда снова повернулась к Вонищенке, ни голубей, ни белки не было. «Что-то воображение у меня разыгралось», – подумала она, направляясь к бездомной женщине.
– Привет, Вонищенка.
Старая женщина со слипшимися сальными волосами отвернулась и устремила взгляд куда-то в парк.
– Меня зовут Розмари. Я уже говорила с вами. Я хотела найти вам хорошее место, где можно было бы жить. Помните?
Девушка присела на корточки, чтобы быть на одном уровне с Вонищенкой.
Черный кот, которого она уже видела, подошел к бродяжке и принялся тереться о нее головой. Она почесала его между ушами и пробормотала что-то нечленораздельное.
– Пожалуйста, поговорите со мной. Я хочу, чтобы у вас была еда. Я хочу, чтобы у вас был кров.
Розмари протянула руку. На безымянном пальце блеснуло кольцо.
Женщина прижала колени к груди и подтянула к себе полиэтиленовый пакет, набитый ее сокровищами. Потом принялась раскачиваться взад-вперед и что-то напевать. Черный кот повернул голову к Розмари, от
