нем, беспомощная, растерянная. Сосредоточение покинуло ее, все тело мгновенно охватил огонь; она оплела его ногами и снова направила внутрь себя. Надежно запертая в ее теле, Сандра кляла Суккубу. «Черт бы тебя побрал, он говорил о ДСО!»
Когда все было кончено, Грег, обессиленный, не вернулся больше к этому разговору. Она едва успела убедить его уйти, прежде чем иллюзия юного облика рухнула и она снова превратилась в старуху.
МЭР ПРИЗЫВАЕТ К ДЕЙСТВИЮ.
СЕНАТОР ПРЕДУПРЕЖДАЕТ О ПОСЛЕДСТВИЯХ
СЪЕЗД МОЖЕТ ПОСТАВИТЬ НА ТЕМНУЮ ЛОШАДКУ
Гимли уговаривал бестолково топчущихся джокеров вылезти из кузова проржавевшего пикапа «шеви», яростно размахивал коротенькими ручками, лицо его покраснело от натуги, борода слиплась от пота. Они собрались в Рузвельт-парке неподалеку от Гранд-стрит; солнце на безоблачном небе явно вознамерилось поджарить Нью-Йорк: несмотря на раннее утро, температура уже перемахнула далеко за восемьдесят градусов[94] и грозила подобраться к сотне. Чахлая тень немногочисленных деревьев ничуть не ослабляла зноя – Сандра с трудом могла дышать. Каждый шаг, приближавший ее к пикапу и Джимли, напоминал ей о возрасте, подмышки пестрого ситцевого сарафана потемнели от пота.
– Гимли? – проговорила она севшим, надтреснутым голосом.
– Да нет же, кретин! Вставай туда, рядом с Бархаткой! Привет, Сандра. Ну как, готова к маршу? Я могу поставить тебя следить за порядком в задних рядах. Поедешь на телеге Гаргантюа вместе с калеками – так тебе не придется идти в толпе, и ты сможешь подгонять тех, кто пойдет впереди. Нужно, чтобы кто-нибудь проследил за Гаргантюа, а не то он непременно натворит каких-нибудь глупостей. Ты знаешь маршрут? Мы пойдем по Гранд на Бродвей, потом к Могиле на Фултон...
– Гимли, – со всей настойчивостью, на которую она была способна, проговорила Сандра.
– Что еще, черт побери?
Миллер упер руку в бок. На нем были только цветастые шорты, открывавшие взору массивную бочкообразную грудь и мощные, коренастые руки и ноги, густо поросшие курчавыми рыжеватыми волосами. Его низкий голос больше напоминал рык.
– Говорят, полиция собирается у входа в парк и сооружает баррикады. – Сандра бросила на Миллера осуждающий взгляд. – Я же говорила тебе, что нам не дадут выйти отсюда.
– И черт с ними. Мы все равно пойдем.
– Они не дадут нам. Помнишь, что говорил Хартманн в «Козырных тузах»? Помнишь, я рассказывала тебе, о чем он обмолвился вчера вечером? – Старая женщина сложила костлявые руки на груди. – Ты уничтожишь ДСО, если сейчас устроишь здесь бой...
– В чем дело, Сандра? Ты что, заодно наглоталась всего этого политического вздора, когда отсасывала у этого придурка? – Миллер расхохотался и соскочил с бортика пикапа на пожухлую траву. Вокруг него у входа в парк с Гранд-стрит толпилось от двух до трех сотен джокеров. Он нахмурился, глядя в ее злое лицо, поковырял босой ногой сухую землю. – Ладно, – сказал наконец карлик. – Если тебе так трудно, я сам за всем пригляжу.
За коваными железными воротами полицейские сооружали поперек их предполагаемого пути баррикады из дерева. К Сандре и Миллеру подошли несколько джокеров.
– Ты собираешься выступать или нет, Гимли? – спросил один из них. На нем не было никакой одежды: его тело было жестким, хитиновым, и передвигался он скованно, вразвалку.
– Через минуту скажу, ладно, Арахис? – ответил Миллер. Он прищурился, вглядываясь в даль. – Дубинки, боевое снаряжение, слезоточивый газ, водометы. Целый арсенал, мать их.
– В точности то, чего мы хотели, Гимли, – отозвался Арахис.
– Мы потеряем людей. Будут раненые, возможно, даже убитые. Сами понимаете, некоторые не вынесут дубинок. Другие могут отреагировать на слезоточивый газ, – заметила Сандра.
– А еще есть идиоты, которые вообще могут споткнуться на ровном месте, – рявкнул карлик. За оградой несколько полицейских подняли головы, начали указывать в их сторону.
– А ты с каких пор считаешь, что можно жертвовать своими, чтобы получить то, чего тебе хочется?
Миллер ответил ей взглядом из-под приставленной ко лбу ладони.
– Это не то, чего хочется мне, – проговорил он медленно. – Это то, что принадлежит нам по праву. Это то, что справедливо. Ты сама так говорила.
Сандра упрямо сжала губы, и по подбородку у нее разбежались морщинки. Она отбросила со лба клок седых волос.
– Я всегда была против, чтобы мы добивались этого таким путем.
– Но мы уже вступили на него. – Карлик набрал полную грудь воздуха и гаркнул ожидающим приказа джокерам: – Так, ребята! Что бы ни случилось, продолжайте идти. Намочите свои носовые платки. Не выходите из колонны, пока мы не окажемся у «Могилы». Помогайте своим соседям, если они будут нуждаться в вашей помощи. Ладно, поехали! – В его голосе снова звучала сила. Сандра слышала это и видела реакцию остальных: их вдруг загоревшиеся глаза, ответные крики. Даже у нее самой сердце забилось чаще. Миллер с насмешливым блеском в глазах искоса глянул на Сандру. – Ты идешь или так и будешь здесь жевать сопли?
