Внезапно, она очень ясно все вспомнила. Молнии в небе, грязь на земле, дождь тихо шумящий о темную сталь шлема Пса, ужасная сила, таящаяся в руках Кусаки. Она поняла, что не может более терпеть своих уз. Она попыталась вывернуть руки, чтобы ослабить веревку, но она только глубже впилась в руки. Ее запястья были слишком туго связаны. На пеньке виднелась засохшая кровь.
— Он мертв? — вздрогнула она. — Кусака. Он — мертв?! — Она вспомнила впивающиеся в ее лицо зубы. Одна мысль, что он может оказаться где-то поблизости, все еще живой, приводила Бриенну в ужас. Ей хотелось завопить.
— Он мертв. Джендри проткнул ему затылок копьем. Пейте, миледи, иначе, мне придется влить это вам насильно.
Она выпила.
— Я ищу девочку, — прошептала она между глотками. Она едва не сказала «сестру». — Благородного происхождения три-на-десять лет. У нее голубые глаза и рыжие волосы.
— Я не она.
«Нет». — Теперь Бриенна это видела. Девочка была настолько худой, что была похожа на скелет. Каштановые волосы она носила заплетенными в косу, а ее глаза делали ее старше своих лет. — «Каштановые волосы, карие глаза. Все ясно. Уиллоу на шесть лет старше».
— Ты сестра. Хозяйка гостиницы.
— Возможно. — Покосилась девочка. — А что, если да?
— У тебя есть имя? — спросила Бриенна. В ее животе забурчало. Она испугалась, что ее начнет тошнить.
— Хеддл. Так же как и Уиллоу. Джейн Хеддл.
— Джейн. Развяжи руки. Пожалуйста. Имей сострадание. Веревки едва не перерезали мне руки. Они кровоточат.
— Этого нельзя. Ты останешься связанной, пока…
— … пока не предстанешь перед миледи. — За спиной девочки появился Ренли, смахнув со лба клок упавших на глаза волос. — «Нет, не Ренли. Джендри». — Миледи хочет, чтобы ты ответила за свои преступления.
— Миледи. — От вина у нее кружилась голова. Становилось трудно думать. — Каменное сердце. Это ее ты имел в виду? — О ней в Девичьем Пруду рассказывал лорд Рэндилл. — Леди Каменное сердце.
— Некоторые называют ее так. Другие зовут иначе: Молчаливой Сестрой, Матерью Безжалостных, Вешательницей.
«Вешательница». — Когда Бриенна закрыла глаза, она вновь увидела покачивающиеся на ветвях деревьев тела, их черные, распухшие лица. Внезапно, она отчаянно испугалась. — Подрик. Мой оруженосец. Где Подрик? И остальные… сир Хайл, септон Мерибальд. Собака. Что вы сделали с Собакой?
Джендри с девочкой обменялись взглядами. Бриенна попыталась подняться, и ей даже удалось подвести под себя одно колено, но тут мир вокруг нее начал вращаться.
— Это вы убили собаку, миледи. — Услышала она слова Джендри прямо перед тем, как над ней снова сомкнулась тьма.
Она снова оказалась в Шепоте, стоя среди руин лицом к лицу с Кларенсом Краббом. Он был огромен и ужасен, и восседал верхом на зубре, более косматом, чем он сам. Зверь в ярости рыл землю копытом, вырывая в земле глубокие борозды. Рот Крабба был полон гнилых зубов. Когда Бриенна потянулась к мечу, то обнаружила, что ножны пусты.
— Нет, — закричала она в тот момент, когда сир Кларенс бросился в атаку. Так не честно. Она не может сражаться без волшебного меча. Ей вручил его сир Джейме. Оттого, что она могла подвести его также, как подвела лорда Ренли, ей захотелось завыть. — Мой меч. Пожалуйста, мне нужно найти свой меч.
— Девка хочет свой меч обратно, — громко произнес чей-то голос.
— А я хочу, чтобы у меня взяла Серсея Ланнистер. И что?
— Джейме назвал его Верным Клятве. Пожалуйста. — Но голоса ее не слушали, а Кларенс Крабб уже обрушился на нее и снес голову. Закружившись, Бриенна глубже провалилась во тьму.
Ей почудилось, что она лежит в лодке, ее голова покоится на чьих-то коленях. Вокруг нее метались тени мужчин в кольчугах, коже и в плащах с поднятыми капюшонами. Они медленно плыли по туманной воде на веслах, обмотанных тряпками, чтобы приглушить плеск. Она вся горела, покрывшись потом, но кто-то рядом тоже дрожал.
— Красотка, — шептали ивы на берегу, но камыши перечили им:
— Нелепость, нелепость. — Бриенна вздрогнула.
— Остановитесь. Кто-нибудь, заставьте их прекратить!
В следующий раз она очнулась, когда Джейн принесла ей чашку горячего супа. «Это луковая похлебка», — поняла Бриенна. Она выпила сколько смогла, пока кусочек моркови не попал не в то горло, заставив ее поперхнуться. Кашель был похож на агонию.
— Тише, тише, — успокаивала ее девочка.
— Джендри, — прохрипела она. — Я должна поговорить с Джендри.
— Он вернулся к реке, миледи. Он направляется в свою кузню к Уиллоу и малюткам, чтобы их защищать.
«Никто не сможет их защитить». — Она снова закашлялась.
— Да пусть себе кашляет. Сбережет нам кусок веревки. — Одна из теней отпихнула девушку. На мужчине была ржавая кольчуга и пояс, обитый заклепками. На поясе висел меч и кинжал. С плеч свисал длинный желтый плащ, мокрый и грязный. На плечах возвышалась стальная собачья голова с оскаленной пастью.
— Нет, — простонала Бриенна. — Нет, ты же мертв! Я убила тебя.
Пес расхохотался.
— Ты поняла все наоборот. Это я тебя убью. Я бы сделал это сразу, но миледи хочет видеть тебя повешенной.
«Повешенной». — От этих слов через нее прошла волна страха. Она покосилась на девочку — Джейн. — «Она слишком юна, чтобы быть настолько жестокой».
— Хлеб-соль, — прошептала Бриенна. — В гостинице… септон Мерибальд накормил детей… мы с твоей сестрой разделили кусок хлеба…
— Гостеприимство теперь не в чести, не то что раньше, — ответила девочка. — Особенно с тех пор, как миледи вернулась с той свадьбы. Те, что развешены вниз по течению, тоже думали, что они гости.
— Но мы решили иначе. — Сказал Пес. — Им нужны были постели. А мы отправили их на деревья!
— Но деревья остались, — вставила другая тень — одноглазый в ржавой железной шапке.[16] — Их еще много.
Когда пришло время вновь садится в седло, ей на голову накинули кожаный капюшон. Прорезей для глаз в нем не было. Кожа заглушила окружающие звуки. На языке остался луковый привкус, легкое напоминание об ее поражении. — «Они хотят меня повесить». — Она подумала о Джейме, о Сансе, о ее отце, оставшемся на Тарте, и была благодарна тем людям за этот капюшон. Он помог спрятать покатившиеся из глаз слезы. Время от времени она слышала разговор разбойников, но не могла разобрать ни слова. Спустя некоторое время усталость взяла свое, и она отдалась медленному, размеренному шагу лошади.
На этот раз сон перенес ее домой, в Закатный замок. Сквозь высокие арочные окна отцовского замка она заметила, что солнце готовилось зайти за горизонт. — «Здесь я была в безопасности. Я была в безопасности».
На ней было одето шелковое платье, разделенное на четыре части — голубые и красные, украшенные золотыми солнечными дисками и серебряными полумесяцами. На какой-
