Все дружно зареготали.
– Ты нам расскажи, чего в ЧК тебя не взяли? Может, и там голову с жопой перепутал, в ремень шеей полез?
– А вообще, кто ты, откуда, хотя нам на это наплевать… Проваливай, как говорят, по собственному желанию.
Последние слова начальника колонии застряли где-то посередине комнаты, словно повисли в его, Сашкином, помутненном разуме…
«Покушение» под Лиозно
На обочине сельской дороги, ведущей в районный центр Лиозно, стоял запыленный, старый «мерседес». Депутат Верховного Совета Шейман, передернув затвор автомата-пистолета Стечкина, заорал стоявшим поодаль Титенкову и Кучинскому:
– Отойдите, бляди, а то еще вас случайно грохну!
– Да хватит.
– А что скажет наш кандидат в Президенты? – хором обратились стоящие к Лукашенко.
– Одно скажу… Кончайте херню. Как бы эта сраная затея против нас не обернулась.
– Не обернется… После рваного костюма у входа в Совмин надо дальше идти… Понадобится – и жопу тебе подстрелим. Надо доверять специалистам.
– Да пошли вы… – сказал Лукашенко.
– Когда будем делать заявление о покушении на народного представителя?
– Завтра, а теперь поехали в баню, все уже накрыто.
По дороге он все не переставал думать: «Ясно, сейчас подключат ментов. Доказать, что не было никакого покушения, несложно: стреляли из „мерседеса“ такого-то, ни одной машины обнаружено не было, и так далее… Да хрен с ними! Авось все удастся. Прошла ведь утка с гвоздями для дачи Шушкевича. Быдло, или, как выражается умник Федута, белорусский народ, все проглотит. Интересно, что скажут лощеные Гончар и Булахов? Скорее всего: „Сработано топорно, правда всплывет в течение часа“. Черт с ними, есть проблемы и покруче».
Машина остановилась около покосившегося здания. Их встречал коротко остриженный, невысокий, с бегающими глазками человек. Услужливо вглядываясь в лицо кандидата, представился:
– Михаил Езубчик – будущий министр строительства.
– Будешь, если выиграем, – буркнул ему Лукашенко.
В предбаннике остро пахло сухими вениками и вареной колбасой. Выпили, залезли на полку.
– По-моему, все-таки херня, не поверят…
– Да ладно тебе, дело сделано, – сказал Шейман. – Завтра увидим…
Со скрипом, впуская холодный воздух, открылась дверь в парную. На пороге в чем мать родила, бледный, с пистолетом в руках, стоял Кучинский.
– Что, Виктор, что случилось? – прокричал Лукашенко.
– Ничего. А вдруг они сюда явятся – защищать тебя кто будет?
Лукашенко вытаращил глаза – член по соседству с пистолетом. Кучинский стоял, переминаясь с ноги на ногу, оглядывался по сторонам: что делать с «Макаровым»?
– Ты его в жопу засунь, – посоветовал Титенков.
Баня взорвалась от хохота. Все попадали с полка.
Слегка успокоившись, похлопывая тощий зад Кучинского, Лукашенко сказал:
– Стану Президентом, будешь ты у меня порученцем по особым делам. Решено… Ну все, хлопцы, еще выпьем и пора спать.
Спали вповалку, на банном полке. Утром их разбудили охранники. Надо подавать заявление о покушении. Могут нагрянуть менты. В машине Титенков, сидевший рядом на заднем сиденье, развеял сомнения друга:
– Саня, все нормально. Ты победишь. Только вот возникает вопрос: «Кто ты и откуда?»
– А знаешь откуда? – он вдруг вспыхнул – Откуда и ты! Из п…!
Как хотелось ему тогда вмазать по тупой Ваниной роже. Он едва себя сдержал: все-таки ехал в «мерседесе» Титенкова, ел его харчи, носил костюм, купленный его дружбаном Витькой Логвинцом. К тому же Шейман, пьяный в сиську, без конца твердил: «Проскочили, проскочили… Народ вздрогнет. Стреляли в кандидата… Покушение… На тебе, выкуси, Вячеслав Францевич. У тебя власть, а мозгов нет. Да я бы на твоем месте всех нас в один миг…».
– Ты чего это несешь… В какой такой один миг? Закон существует…
– Да я твой закон… Сам потом поймешь, как это делается.
– У тебя все же пуля в голове не зря сидит…
– У меня и в кармане кое-что есть. Обойма не пустая…
– Нажрались… Успокойтесь, – сказал Лукашенко. – Там разберемся, кто на что горазд… Государственная работа – эта не стрельба по крышам.
