– Дурак он… Демократам поддался, телевизор мне дал, газеты. Запомни, народ – это быдло. Проглотит все, что я ему наговорю. А ты думай, откуда нести! Дело будем иметь с ребятами, которые своих писак давно закопали. Они никогда в жизни не сдадут. Знаю я, Ванька, с кем дело иметь. Даже тебе не скажу.
В кабинет с надписью на дверях «Президент Республики Беларусь А. Г. Лукашенко» вошел гарцующей походкой худосочный человек с огромной каракулевой папахой на голове и звездой Героя Соцтруда на лацкане пиджака.
Лукашенко поднялся ему навстречу.
– Здравствуйте, Александр Григорьевич. Я танцор. Танцую на просторах бывшей великой Родины и во всем мире.
– Здравствуйте, дорогой, кто ж не знает великого Эсамбаева. Я вашими танцами много раз по телевизору любовался. Не думал, что в жизни вас встречу.
– Вот и свиделись. Мне тоже приятно познакомиться с самым молодым Президентом. Я с большой просьбой к вам, Александр Григорьевич… Филиал своего фонда хочу открыть в Беларуси, чтобы, так сказать, культурные связи покрепче налаживать…
– Знаю, знаю. Иосиф Давыдович Кобзон мне все рассказал, да и Юрий Михайлович Лужков лично звонил. Светлая идея. Надо ее в жизни претворять. И немедленно.
Из справки Контрольной палаты Республики Беларусь:
Лукашенко позвонил Шейман:
– Все идет по плану… Уходят последние вагоны.
– Ты смотри, концы спрячь как следует. С Саковичем я договорюсь. А потом и должность ему подбросим. Ты заедь ко мне.
Когда Шейман явился, Лукашенко сказал:
– Возьми и обустрой свой Совет безопасности. Подбери надежную группу людей… – Он протянул ему объемную пачку денег. – Мы готовим с Иваном серьезную операцию. И подумай, куда все это складывать. Этой зелени будет много. Надо в Белград ехать. Слободан надежный мужик.
– Нам же и с россиянами рассчитываться надо. В долгах как в шелках.
– С кем? Они всю страну распродали… Дальше посмотрим. Мы должны уровень соблюдать. А мелочевку отбросить. Я тут решение подписал о льготах для фирмы «Интеко». Лужковская жена сиденья для стадионов будет поставлять. Вот с ним и рассчитаемся.
Президентские часы показывали половину двенадцатого ночи. Он бродил один по резиденции. С минуты на минуту должны явиться Титенков и Витька Логвинец по кличке Колхозник. Он не мог отойти от долгого разговора с Бородиным. Пал Палыч прав, абсолютно прав. Надо выходить на новый уровень. Время удобное. Никаких границ, никаких налогов.
Он вспоминал этот разговор с Бородиным.
– Я слышал, вы там с Эсамбаевым якшаетесь, с Иоськой Кобзоном. Дело неплохое, но вы меня простите, по Москве слухи поползли. Не такие чтоб страшные, мол, Президент не с теми людьми…
– Понимаю, понимаю. Они мне энергоносители обещали. Зимой будем с теплом…
– Да какие у них энергоносители?! Правильно поймите, это шпана прикормленная…
Они договорились все обсудить в Москве или Бородин сам подскочит в Минск.
…Вошли Титенков и Логвинец.
– Долго едете… Или уже успокоились? Солидные хлопцы, при деньгах, которые батька выдал… А когда я от вас получу?!
– Так вроде бы и мы без дела не сидим, – тихо возразил Титенков.
Лукашенко махнул рукой:
– Ладно, ладно, шучу я… Не обращай внимания. Тут у меня разговор только что был. С самим Павлом Павловичем, коллегой твоим старшим. В курсе он наших дел и первых проработок. Хочет с нами работать. Только вот говорит, уровень другой нужен, да и кое в чем, как я понял, фонд эсамбаевский засветился. Да и какие там объемы? Фирма нужна другая, солидная.
Логвинец приблизился к Лукашенко.
– А чем моя фирма плохая, Александр Григорьевич? И название звучное «Канторгрупп»…
– Чудак человек, да ты и так работать будешь… Только под прикрытием Управления делами. Я же сказал тебе, Ванька, готовь документ о создании предприятия Управления делами. Не какого-нибудь там частного, а Президентского… Моего.
Титенков глянул на него с укоризной:
– Обижаешь. Все-таки друзья пришли. И не абы какие… А ты кричишь, – он протянул проект указа. – И название придумал хорошее – «Торгэкспо», Люди подобрались нормальные, и многие не здешние, а
