«Дураки на махорке зарабатывают»
Следователь военной прокуратуры докладывал руководству:
– Странный груз обнаружен на полигоне в Уручье… Чуть ли не пацаны местные нашли. Выехали мы, вскрыли контейнеры. Какие-то моторы… Может, НЛО на Уручье опустились?
Прибывшие на полигон военные специалисты выяснили, что в контейнерах находились шесть новых двигателей для МИГ-29 стоимостью 2 миллиона долларов каждый. Расследование показало, что двигатели попали в Уручье из Бреста. Владелец не выяснен. По некоторым данным, конечным пунктом следования был Алжир. Дальнейшее расследование было прекращено по команде из Совета безопасности…
По дороге на минский автозавод, где должна была состояться встреча с трудовым коллективом, Лукашенко вспоминал состоявшийся накануне разговор с Шейманом. Взволнованный секретарь Совбеза непривычно долго для себя докладывал о ситуации в стране. Чувствовалось, что он о чем-то не договаривает.
– Выкладывай главное, – сказал Лукашенко, зная характер друга. Иногда замкнет, слова не вытянешь.
Шейман выложил перед ним пакетик с белым порошком.
– Как ты думаешь, сколько это стоит?
– А что там, сахар?
– Героин… Слышал, что это такое?
Лукашенко встрепенулся:
– А где взял?
– Мои ребята изъяли. Так вот, этот пакетик, весом два с половиной килограмма, стоит сто тысяч долларов, – с паузами, чеканя каждое слово, сказал Шейман.
– Ни хрена себе?! Вот это заработок…
– Дураки на махорке зарабатывают. А здесь люди умные… Розничная цена героина в тысячу семьсот раз выше его себестоимости. В тысячу семьсот раз! Ты знаешь, за счет чего Рахмонов живет? А Пакистан за какие бабки ядерное оружие создал? Если бы не этот порошок – наши войска в Афгане и сейчас бы стояли… Ты не волнуйся. Наша задача им не мешать. Они возили и будут возить. А за воздух, за территорию пусть платят нам. Кстати, по оценкам «Интерпола» ежегодно в мире отмывается 500–800 миллиардов долларов, полученных от наркобизнеса. А если учесть, что доля транзита порошка через Беларусь в Европу составляет около 18 % от общего количества, то прикинь, какие бабки мы теряем. Я недавно встречался с одним человеком из правительства Таджикистана, он из кулябского, то есть рахмоновского клана. Они предлагают очень выгодное сотрудничество. Там живут по-восточному мудрые люди. У них установлено почти легально одно правило: такой-то процент от оборота наркотиков должностное лицо присваивает лично, в соответствии со своим рангом, а другую долю прибыли должен отдать вышестоящим инстанциям. Все довольны. Бюджет пополняется исправно, чиновники верно служат Президенту, власть на месте, а оппозицией даже не пахнет.
– А как реагирует на это Россия? – глухо спросил Лукашенко.-
– Нормально. Все что происходит в Таджикистане – это внутреннее дело Таджикистана. Главное – обеспечиваются геополитические интересы России. Российские войска стоят на границе – их надо кормить и поить, да и генералы есть хотят. Как ни крути – деньги нужны, чтобы самолеты взлетали и садились. Ну а деньги, как известно, не пахнут. Впрочем, это нюансы. Что скажете, Александр Григорьевич? – госсекретарь неожиданно перешел на «вы». – Какие будут указания?
Лукашенко внимательно посмотрел на Шеймана и ничего не ответил.
Ему в ту ночь не спалось. Новые приступы головной боли сжимали виски. Надо сказать Ирине, пускай заменит лекарство. Не помогает… А Шейман прав, это упускать нельзя. Нехай орут, гвалт устраивают. Лукашенко такой, Лукашенко сякой. А что они мне оставили? Разграбленную и добитую страну, да дурных и пьяных грамадзян, как говорят эти дерьмократы. А я буду идти на Восток и на Запад.
Пускай меня обвиняют, что я дружу с диктаторами и езжу в страны, где у власти наркодельцы. В чем меня обвиняют? Это я, что ли, обобрал до нитки эти страны? Это я или международный империализм и сионизм сеют смуту и голод?! В чем провинились эти люди? Разве они виноваты в том, что у них не осталось ничего, кроме этой травы? Я не буду цепной собакой у Запада на пути этих обездоленных. Пусть Запад нанюхается этого зелья сполна. Я им мешать не буду…
Ему стало легче дышать. Боль постепенно отходила. Он начал засыпать. Прежде, чем провалиться в черную бездну сна, подумал: «А таблетки, которые я пью, тоже ведь наркотики…».
Причмокивая языком, Лукашенко уминал драники со шкварками. «Как ловко забрасывает он их в рот», – подумал Шейман, вяло ковыряя вилкой в тарелке.
– Ты давай, жри веселее… Распанели, крестьянские харчи в вас не лезут. А они силу дают. Особливо мужчинскую…
Как бы не слыша его слов, Шейман сказал:
– Может зря Заметалин отвечает у нас за восточное направление? Не верю я ему… С тех пор, как деньги умыкнул, которые Кебич московскому депутату Гончару за свою поддержку послал.
