распятие, готовый отразить нашествие сил тьмы, Кэри — пытаясь вставить стрелу в лук.
Остин первым делом направил лук в безопасную сторону, чтобы заспанный оруженосец никого не ранил.
— Спокойно, Кэри. Мы не подверглись нападению англичан.
Кэри, задыхаясь, провел рукой по взъерошенным волосам.
— Англичан? Я решил, на вас набросилась стая бешеных собак.
Священник, испуганно озираясь, поежился.
— Собак? Мне показалось, это были демоны.
— Элспет!
Невзирая на успокоительные заверения, все трое побелели, услышав прозвучавший с новой силой вопль.
Кэри, тихо охнув, отшатнулся, увидев, как из шатра высунулась всклокоченная голова жены Остина.
— Сэр, не потрудитесь ли вы позвать мою няньку? — мило проворковала она, невинно моргая Остину, словно только что не сократила его жизнь на десяток лет. — Мне нужна ее помощь, чтобы одеться.
— Почту за честь услужить вам, миледи, — процедил сквозь стиснутые зубы Остин.
На самом деле он призвал бы самого Вельзевула, лишь бы остановить эти адские крики.
Однако он был избавлен от этой необходимости, так как из-за деревьев появилась сгорбленная служанка, несшая под плащом, как предположил рыцарь, тюк с одеждой. Увидев Остина, стоящего на страже у входа в шатер с рукой на мече, нянька испуганно вскрикнула, едва не выронив свою ношу.
Тряся подбородком, служанка сделала неуклюжий реверанс.
— Я не очень побеспокою вас, сэр, можно пройти? Кажется, я слышала голос моей госпожи, звавшей меня…
Изящная тонкая рука, метнувшись из-за полога шатра, втащила служанку внутрь.
Кэри, раскрыв рот, смотрел на то место, где она только что стояла, и лишь потом заметил под ногами расстеленный плащ. Печально покачав головой, оруженосец пнул его босой ногой.
Изумление Кэри по поводу того, что его господин не разделил с женой приготовленное им с такой любовью брачное ложе, улучшило настроение Остина не больше, чем торжествующая ухмылка, появившаяся на худом лице священника.
Холли, мурлыча, словно довольная кошка, выгнула спину, растирая ладонями освобожденную от пут грудь. Утреннее солнце пробивалось сквозь ткань шатра, нежно лаская ее тело теплыми лучами.
— О, Элспет, — простонала девушка, — не знаю, смогу ли я вынести еще хоть один день эту пытку.
Больше всего Холли хотелось проспать мертвым сном все утро, но искушение урвать несколько мгновений свободы под защитой служанки оказалось непреодолимым.
Ее невинное наслаждение было омрачено Элспет, кивнувшей на скомканное ложе.
— Один лишь взгляд на ваши бедра, ставшие такими стройными, и вдруг располневшую грудь — и, готова поклясться, ваш муж больше ни ночи не позволит вам спать одной.
Словно в ответ на слова служанки огромная тень Остина упала на стенку шатра. Холли, внезапно охваченная стыдом, скрестила руки на груди, закрывая ее. Муж уже больше часа нетерпеливо расхаживал вокруг шатра, через каждые несколько кругов ворча, что время идет и им пора ехать.
Печально согласившись с тем, что краткое мгновение свободы подошло к концу, Холли развела руки, приглашая Элспет замотать ее, как мумию, скрывая пышную от природы грудь. Покончив с этим, служанка достала горшочек с остывшим пеплом, украдкой вытащенным из костра, и натерла им волосы девушки, лишив их естественного блеска. Затем она взяла зеркальце, и Холли, глядя в него, добавила последние штрихи к маскараду, проведя вымазанным углем пальцем по верхней губе. Девушка очень надеялась на то, что необходимость в этой уловке отпадет, как только ее кожа загрубеет на солнце.
За стенкой шатра донеслось похожее на громовой раскат мужское покашливание. Зеркальце, выскользнув из затрясшейся руки Элспет, ударилось о край чугунного горшочка.
В голосе Остина звучало наигранное смирение:
— Миледи, если вы хотите успеть позавтракать, пока мы будем собирать шатер, вам следует поторопиться с одеванием.
Испугавшись, что рыцарь может ворваться в шатер, окончательно потеряв терпение, Холли зашипела:
— Скорее, Элспет! Мое платье!
Она быстро натянула на бедра узкую нижнюю юбку, а служанка стала надевать ей через голову отягченное нашитым тряпьем платье. Смахнув с лица удушливые тяжелые юбки, Холли протиснулась в ушитый до предела корсаж. Его светло-оранжевая ткань когда-то оттеняла природный румянец ее щек. Вспомнив об этом, Холли грустно вздохнула, затем, покрутив так и эдак юбку на бедрах, обернулась, придирчиво оглядывая себя сзади.
Элспет огорченно воскликнула:
— Получилось немного кривовато, миледи. У меня было очень мало времени.
— Сойдет, — ответила Холли, подхватывая с земли зеркальце.
Ее беспокоило не столько то, как сидит на ней юбка, сколько желание поскорее прервать вынужденный пост. Мало того, что ее все сильнее беспокоило незнакомое прежде жжение в желудке; даже без помощи
