вооруженных мужчин. Не успел Кэри положить стрелу на тетиву, как ему в кадык уперлось острие меча. Испуганный крик Элспет оборвался, заглушенный сильной рукой, зажавшей ей рот. В течение нескольких мгновений Холли и ее спутники оказались окруженными какими-то разбойниками.
Холли уже приходилось слышать об этих людях. Их не раз замечали слоняющимися вдоль границ владений ее отца. Они пользовались дурной славой за то, что наводили ужас на окрестных жителей: отнимали заработанные с таким трудом крохи, избивали стариков, уводили девушек в лес и жестоко развлекались с ними. Грубые и беспощадные, с прищуренными глазами, горящими ненасытной жаждой порока, — вот что представляли из себя люди, с которыми столкнулись Холли и ее спутники.
И, тем не менее, в сравнении с мужчиной, вышедшим из их рядов — в безукоризненном камзоле черного цвета, с тщательно расчесанными волосами, с добродушной улыбкой, словно прилепленной к его красивому лицу, — они казались безобидными, словно ватага расшалившихся пажей.
— Кого мы видим: перед нами попавшая в беду дамочка собственной персоной! Как любезно с вашей стороны избавить нас от хлопот освобождать вас. Я нахожу осады замков скучным занятием.
Холли, сама не замечая того, схватила отца Натаниэля за рукав, но тотчас же разжала пальцы, не желая показывать свой страх перед этим человеком.
— Натаниэль, а он что здесь делает? Покровительственная улыбка священника потускнела.
— Ну как же, он спас мне жизнь. Если бы не доброта и гостеприимство барона Монфора, я скорее всего погиб бы. Эжен де Легге презрительно фыркнул.
— Мы нашли его блуждающего по кругу, обезумевшего от голода и жажды, бормочущего себе под нос нудные молитвы. Он был всего в нескольких футах от границы владений вашего отца.
— Вы мне этого не сказали! — негодующе воскликнул Натаниэль. — Я полагал, что все еще нахожусь в Уэльсе.
— Да нет же, сказал. Просто вы были в беспамятстве и забыли. — Эжен вновь обратил свое слащавое обаяние на Холли. Она удивилась, как это он не растекся и не вылился из камзола. — Как только добрый монах известил нас о вашем плачевном положении, мы с готовностью предложили свою помощь. Должен признаться, выглядите вы неплохо. — Протянув руку, он накрутил на палец непокорный локон. — Мне нравится. Как-то… по-мальчишески.
Он с таким выражением произнес это слово, что сразу стала понятна особая страсть барона к девочкам, еще не встретившим свое тринадцатилетие. Подавив дрожь отвращения, Холли отшатнулась от его руки. Монфор укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Холли схватила отца Натаниэля за ворот рясы.
— Неужели эти проходимцы, по-вашему, способны вести осаду замка? Я не вижу ни арбалетов, ни таранов. А где лестницы? Где катапульта? Лучники?
Священник заморгал, словно человек, не желающий очнуться от хорошего сна из страха обнаружить, что на самом деле вокруг него кошмар.
— Н-не… не знаю. Я просто решил, барон знает, что делать. Он обещал, что мы спасем вас.
— Ну да, скорее всего пробравшись в Каер Гавенмор ночью и перерезав горло его сонным обитателям. Как можно быть таким наивным?
Эжен встал на защиту обиженного.
— Не будьте к нему излишне строги, Холли. Я нахожу его простодушие весьма трогательным.
Взглянув Монфору прямо в глаза, Холли снизошла до того, чтобы впервые обратиться к нему.
— В таком случае, милорд, сдержите свое слово. Немедленно проводите меня к отцу.
— Ваш покорный слуга почтет это за честь, миледи. Плечи Холли расправились, сбросив напряжение. Возможно, она была слишком несправедлива к де Легге. Барон сложил губы в печальную гримасу.
— Однако боюсь, это совершенно невозможно.
Протянув руку к расшитому поясу, он достал из ножен маленький серебряный кинжал.
Холли непроизвольно отступила от отца Натаниэля, затем сделала еще шаг. Де Легге двинулся к ней, а двое его подручных схватили священника за руки.
Отец Натаниэль негодующе воскликнул:
— Господа, немедленно отпустите меня! Холли уперлась спиной в дерево. Эжен приближался к ней, ловко вращая в пальцах кинжал.
— Если хоть один волос упадет с ее головы… — зарычал Кэри.
Элспет запричитала, закатив от ужаса глаза.
Лишь Холли продолжала хранить презрительное молчание, выразив Эжену во взгляде переполняющее ее негодование. Она заставила себя не отпрянуть от него даже тогда, когда он, прижав горячие губы к ее уху, шепнул:
— Ваша надменность поубавится, миледи, когда я покажу вам мою власть, ибо я намереваюсь поставить вас на колени. Любым способом.
Лезвие кинжала скользнуло по ее щеке. Краем глаза Холли увидела, что Кэри дернулся в руках разбойников, попробовал было оказать сопротивление. Увидела, как острие меча рассекло кожу на его шее и струйка крови потекла ему за шиворот.
— Вы можете поставить меня на колени, — прошипела Холли, — но я никогда не опущусь до того, чтобы, подобно вам, пресмыкаться.
Она едва не вскрикнула, так как Монфор, схватив ее за волосы, безжалостно отхватил локон. Достав из болтающегося на поясе бархатного кошеля сложенный пергамент, он убрал туда отрезанную прядь.
— Этого будет достаточно, чтобы придать вес моим словам. Если бы не мое благородство, я бы прибавил еще ваш язычок. Уверен, мужу от него досталось изрядно, и он без труда его узнает.
