– Что случилось? – спросила Люсиль – Что-нибудь не так?
Мишель подняла на подругу страдающие глаза.
– Ничего, – пробормотала она.
Но Люсиль не была дурочкой. В глазах Мишель отражалась ее душа, и они не могли лгать. Она была увлечена этим порочным красивеньким ублюдком, и Люсиль знала об этом. Но она была не в силах помочь Мишель, разве что собрать вместе с ней осколки ее разбитого сердца, когда все закончится. Девушки вроде Мишель не так тверды как она сама, или не так мудры. Она же способна придерживаться четкой линии поведения в любовных делах. По крайней мере, Люсиль была уверена в том, что сможет ее придерживаться, если встретит подходящего кандидата. Но Мишель была не вполне тверда или недостаточно цинична для таких леденящих кровь удовольствий.
Надо дать ей время, хотя…
– У тебя остынет кофе, – сказала Люсиль, а затем сменила тему разговора, отчего старушки за соседними столиками разочарованно вздохнули и принялись доедать свой завтрак. Слушать этих девушек было гораздо интереснее, чем смотреть мыльные оперы по телевизору…
Мишель принесла на работу все свои страхи и с трудом могла сосредоточиться. А ей это было весьма необходимо. Презентация рекламного проекта для компании «Паккард-Фуд» была назначена на конец следующей недели. Мишель была очень довольна достигнутыми результатами и совсем не нуждалась в лишних стрессах и переживаниях, по крайней мере, до назначенного срока.
– Как продвигаются дела, Мишель?
Она чуть не подпрыгнула на стуле, с удивлением обнаружив, что напротив ее стола стоит шеф и пристально смотрит на нее пронзительными серыми глазами.
Мишель постаралась скрыть свой испуг.
Но ее шеф очень легко умел пугать людей.
Гарри Уайлд – замкнутый и требовательный человек, трудоголик, безупречный во всем, движимый некими демонами, о которых Мишень могла лишь догадываться. Никто не знал об истинных мотивах его поступков, о Гарри Уайлде судили лишь по сложившемуся о нем общественному мнению.
В конце восьмидесятых он был молодым сотрудником рекламного отдела крупной и преуспевающей американской компании, обосновавшейся в Сиднее. Когда ему исполнилось двадцать пять лет, он оставил должность и открыл собственную фирму, штат которой состоял из одного человека. А именно – из него. Офис фирмы располагался в тесной однокомнатной квартирке в Северном Сиднее, секретарем служил автоответчик.
Конкуренты год или два не принимали его всерьез, считая сумасшедшим парнем, а не блестящим и достаточно жестким предпринимателем, каким он был на самом деле. По их самым скромным подсчетам, Гарри мог преуспеть лишь на продаже корма для цыплят. Но когда он подписал контракт о поставке целого ряда продуктов, где речь шла о торговле курами, а не куриным кормом, его могучие конкуренты сильно обеспокоились.
К тридцати годам Гарри стал миллионером. К тому времени он купил «порше» и особняк недалеко от Киррибилли, а его компания продвигалась вперед, каждый год, получая награды от различных промышленных предприятий.
Десять лет спустя его очередное зловещее начинание, «мозговой штурм» выросло в команду численностью в пятнадцать человек, и теперь фирма занимала третий этаж офиса в Северном Сиднее, в пяти минутах езды от апартаментов Гарри, которые располагались у набережной. Гарри не верил в пользу длительных поездок на работу и обратно поэтому побуждал своих сотрудников выбирать жилье поблизости.
У него также хватало здравого смысла, чтобы не тратить деньги на престижные офисы с дорогой мебелью и фантастическими видами из окна. Его собственный офис и приемная производили достаточно приятное впечатление, но все в них было устроено рационально, без элегантных излишеств. Те же требования предъявлялись и к другим помещениям. Кабинет Мишель был просторный спартанского типа, с практичным коричневым ковром и простой сосновой мебелью. В нем находилось необходимое компьютерное оборудование.
Надо отдать справедливость Гарри, он не жалел средств, когда дело касалось компьютеров и их комплектующих. Он был уверен, что его сотрудники получают массу удовольствия, пользуясь новейшим и эффективным оборудованием. Люди, которые у него работали, были компетентными и амбициозными профессионалами. Они отдавали предпочтение не плюшевым коврам и трехчасовым ланчам, а производственным достижениям вкупе с удовлетворением и вознаграждением, сопутствующими успеху.
Мишель постаралась придать своему лицу, как она надеялась, осведомленное и сосредоточенное выражение.
– Да, Гарри, дела идут…
Она запнулась, увидев, что правая бровь Гарри критически изогнулась, а рот скривился в хорошо всем знакомой «не надо ля-ля» улыбке. Эта скептическая улыбка придала угрожающий вид его интеллигентному красивому лицу, что сразу взвинтило Мишель которая и без того нервничала. Гарри терпеть не мог глупцов, и те сотрудники, которые старались переложить на него какие-то проблемы, страшно его раздражали. Он не выносил неубедительных доводов и многословных объяснений. Если у кого-то отказывались работать мозги, он предпочитал, чтобы данный сотрудник сам откровенно в этом признался.
Да… нелегко ей вынести этот пронизывающий, буравящий ее взгляд.
– Простите, – пробормотала она – Сегодня никак не удается сосредоточиться.
– Чем могу помочь?
Мишель через силу улыбнулась. Гарри был весьма сведущ в рекламном бизнесе, и он мог решить любой вопрос с захватывающими дух быстротой и блеском. Но вряд ли он способен решить ее личные проблемы, особенно те, что касались Тайлера.
Потому что, по большому счету, Гарри и Тайлер были людьми одной породы. Оба – плейбои, полностью отдающие свое свободное время чувственным наслаждениям, не думающие об обязательствах и не заботящиеся ни о чем.
