— Вот и все. — Мужчина пожал плечами. — Военный, это был офицер, потребовал мой паспорт, оставил его у себя и сказал, чтобы я зашёл сюда днём.
— Как он был одет? — Ост встал и подошёл к посетителю. — Его мундир, знаки различия.
— По-моему, это был офицер СС.
— Высокий, широкоплечий, представительный, с погонами оберштурмфюрера?
— Вот видите, вы знаете его! Ост раскрыл бумажник, вынул фотографию Керимова.
— Этот?
— Да, да, это он!
Контрразведчик поджал губы, переглянулся с комендантом.
— А больше вы не видели никого?
— Я не понимаю…
— Ну, скажем, мужчину… Такого же как и вы, только выше ростом… Черноволосого, средних лет?..
— Погодите!.. Когда я отошёл немного, навстречу попался человек — примерно такой, как вы описываете. Он направлялся в сторону машины. Офицер остановил и его. Они о чем-то говорили. Мне показалось, что у того прохожего тоже требовали документы. А потом автомобиль промчался мимо меня.
— И вместе с офицером в машине сидел тот человек?
— Да.
— Все ясно. — Ост глубоко вздохнул. — Как был одет прохожий? Вы никогда не видели его раньше?
— Нет… А одежды его я не запомнил.
— Военный, штатский?
— Было темно. И, потом, туман, дождь… Я не разглядел.
— А шёл он из этого городка?
— Возможно, что и не отсюда. На шоссе выходит полдюжины дорог, и на каждой — по несколько населённых пунктов.
Ост записал фамилию посетителя, его адрес и разрешил ему идти.
— Но мой паспорт!..
— Зайдите за ним завтра. Когда посетитель ушёл, Ост сказал коменданту:
— Вражеский разведчик подобрал подходящего по документам и по комплекции человека, увёз с собой. Дальше, видимо, было так: где-нибудь в укромном месте он заставил задержанного поменяться с ним костюмам и документами и… Вы понимаете меня?
Комендант кивнул.
— Теперь остаётся только одно, — продолжал Ост. — Надо немедленно установить личность того, кто найден в разбитом автомобиле. Только тогда мы узнаем, под чьим именем действует сейчас вражеский разведчик и где его искать. Вновь запросите все населённые пункты вашего района. — Ост вздохнул. — Мой бог, сколько на это уйдёт времени!..
Зазвонил телефон. Комендант снял трубку.
— Вас, — сказал он Осту.
Из управления абвера сообщали: только что проведена диверсия против строго зашифрованной школы разведчиков. Почти все нападавшие уничтожены, но школа сожжена. Бесследно исчез её начальник. Несомненно, все это связано с тем, кто действовал под именем Курта Краузе: накануне он и начальник школы агентов вместе выехали из дома Хаммеров.
Как правильно рассудил Грегор Ост, Аскер Керимов устроил мнимую проверку документов на дороге с единственной целью добыть новые документы.
Он стоял возле автомобиля, останавливал прохожих, подвергая их тщательному опросу. И одного за другим отпускал: это были какие-то служащие, крестьяне, ремесленники, словом — «цивильные» немцы. Такие люди не устраивали его. Керимов не мог позволить себе уничтожить мирного человека, который в душе, возможно, также ненавидит фашизм, как и он сам. Это Аскер особенно твёрдо уяснил после встречи с Оскарам Шубертом и его товарищами. Нет, выбрать он должен был только настоящего врага, — который воюет против его страны, убил, быть может, не одного советского человека.
Подходящий объект был найден после того, как Керимов часа три провёл под дождём. Внезапно из темноты вынырнула фигура офицера в клеёнчатом плаще, с саквояжем в руках. Аскер остановил военного и тщательно изучил его документы. Лейтенант Ганс Фиш шёл из ближнего хутора, где проводил краткосрочный отпуск, на железнодорожную станцию, чтобы ехать в часть. Аскер прикинул — они были примерно одного роста, только Фиш казался полнее, шире в плечах.
— Где служите? — спросил Аскер.
— Восток, новые земли Фатерлянда.
— Точнее!
— Западная Украина, Проскуров, лагерь военнопленных.
— Работаете в охране?
— Заведую группой бараков. Полторы тысячи голов.
— Работой довольны?
— У нас весело!
Лейтенант ухмыльнулся, полез в карман и вытащил фото. Группа людей стояла, образовав широкий круг. В руках у них были скрипки, тромбоны, какие-то другие музыкальные инструменты. Сбоку виднелась кучка гитлеровских офицеров, глядевших куда-то в сторону.
— Что это? — спросил Керимов.
— Оркестр. — Фиш вновь ухмыльнулся и пояснил: — Исполняется танго смерти. Одни заключённые играют, другие в эту минуту прощаются с нашим бренным миром. Музыка заглушает выстрелы, и не так противно умирать.
— Вы и сами расстреливали пленных? — тихо опросил Керимов.
— Это делают все по очереди.
— Едем, — сказал разведчик, — мне надо поговорить с вами.
Лейтенант Фиш равнодушно пожал плечами и влез в машину.
— Только уговор. — Он поднял палец. — Вы не позже чем через час доставляете меня на станцию. Иначе уйдёт поезд.
— До станции далеко?
— Нет, километра три, не больше.
Машина шла по дороге, стала карабкаться в гору. На высшей точке подъёма она притормозила. Здесь, справа от шоссе, виднелся глубокий обрыв. Керимов, угрожая оружием, заставил лейтенанта переодеться в свой мундир, а сам облачился в его китель и плащ.
— Выходите! — скомандовал он, стоя у распахнутой дверцы автомобиля.
Фиш повиновался.
Гитлеровский офицер и Аскер оказались на дороге. Удары шквалистого ветра леденили тело. Над головой проносились белесые клочья тумана. Разведчика била нервная дрожь, и он никак не мог её унять.
Секунд пять прошло, потом ещё столько же, а фашист и советский разведчик все так же неподвижно стояли друг против друга на пустынном ночном шоссе. Но вот Аскер глубоко вздохнул и переложил пистолет в левую руку. Мгновенье, и Фиш кинулся вперёд. Аскер ждал этого, нанёс ему короткий сильный удар в лицо. Под кулаком хрустнул нос. Лейтенант Фиш упал на колени и повалился на бок.
Разведчик втащил обмякшее тело врага в автомобиль, включил первую передачу, дал полный газ. Машина рванулась вперёд. Тогда Керимов круто повернул руль вправо, выскочил на шоссе.
«Опель-адмирал» с рёвом устремился на столбики ограждения, снёс их и исчез в обрыве…
В час, когда Грегор Ост допрашивал посетителя в комендатуре полевой жандармерии, Аскер Керимов уже находился в поезде, направлявшемся на восток.
Глава шестнадцатая
1945 год. Первая послевоенная осень. Она прекрасна в этом старинном чехословацком городке. В неподвижном прозрачном воздухе чётко вырисовываются шпили древних готических зданий. Кармин и бронза — цвета осени ещё только чуть тронули сады и парки, зеленеющие
