Насибов Орхан
Фунтик
Орхан Насибов
'ФУНТИК'
Белое, словно лист бумаги, лицо предательски подыгрывало дрожащим рукам и коленям - 'Вот оно! Вас ждут на проходной, говорят из Баку...' Тайный смысл этих слов доходил до меня только сейчас. Можно ожидать из Баку все что угодно: письмо, посылку, родственника, наконец. Но такую подлость!!! Стоя в проходной, подлость улыбалась золотозубым ртом во всю ширь своей багровой морды. ' Ну, здравствуй! А я уж думал и не найду тебя в этой большой Москве. Мама твоя, как нарочно, дала мне неправильный номер твоего телефона, а я со вчерашнего дня все долбаю его и долбаю. Хорошо, догадался в справочную позвонить' - и Фунтик повис на мне мешком приветствия. 'Да уж, бедная моя мать. Лучше ей не говорить, что он меня нашел. И жене не надо знать - благо она с ребенком в Краснодаре. И вообще, близких надо беречь от психологических травм ' мелькнуло в голове.
'Здравствуй, друг '- только и смог я выдавить. Но он меня пожалуй не слушал. Он все говорил как рад нашей встрече, теребил мою руку, хлопал по плечу. В голове у меня стоял галдеж. Мысли так и бегали друг за дружкой. Убежать? Сказать, что это не я? Сказать, что он ошибся городом?
'Надолго, к нам, родной?' - вопрос вырвался не дожидаясь разрешения.
'А, ты не изменился, друган. Все такой же осторожный как в детстве' хитро прищурилась багровая морда - 'Я проездом в Америку. Вот думаю, а не осесть ли мне в этих самых Штатах. Знаешь, Баку стал для меня таким ма-а-аленьким. Не с кем ни поговорить по душам, ни побеситься. Помнишь, как в старые добрые времена? А в Москве я всего один день, завтра утром, ровно в 10.00 вылетаю. Так что, лови момент, сегодня я полностью в твоем распоряжении'.
' Как же, как же. Не иначе его из Баку выгнали с треском. Сам бы он никуда не поехал. Бедная Америка '- вздохнул я в сердцах - 'Ну, один день еще куда ни шло. Всего 24 часа продержаться'. И пошел в отделение собирать вещи.
Фунтика я знал с самого детства. Мы выросли в одном дворе, мало того, мы родились в одном роддоме, я правда годом раньше. Отец у него был в свое время большой партийной шишкой и когда я заканчивал школу они переехали в новую ЦКашную высотку. В то время было модно строить для 'слуг народа' партаппаратчиков фешенебельные дома со своей консьержкой и поземным гаражом и даже зимним садом на крыше. Но Фунтик все равно пропадал целыми днями в старом дворе. Наших шалостей боялся весь квартал. И очень часто участковый отпуская нас из отделения после звонка 'Оттуда', предсказывал нам скорый плохой конец. Но время шло, мы взрослели постепенно перерастая наши фантазии. Я прошел через бакинский медицинский институт и стал терапевтом. Фунтик окончил факультет востоковедения при университете и был пристроен на таможню. Отец его покинул партийную работу незадолго до начала перестройки, а выйдя на пенсию занялся выращиванием цветов на собственной даче. Нельзя сказать, что эта его работа приносила большой доход, но оставшиеся старые связи по партии нередко помогали на наших крутых виражах. Последний раз из отделения милиции нас выручали после того, как пьяный Фунтик прострелил постового милиционера из табельного оружия. Мы возвращались на машине с вечеринки, а тот несчастный проявив настойчивость решил заглянуть в салон нашего авто. Помню, тогда то и перессорились вконец наши семьи. С тех пор я не видел его целых пять лет, но навсегда запомнил его бесшабашным и вседозволенным.
И вот, спустя годы он нашел меня в Москве, в больнице, где я работал врачом. Неудивительно, что мама дала ему неправильный номер моего телефона.
'Знаешь, надо позвонить другу моего отца, Александру Анатольевичу, у которого я оставил свои вещи ' - сообщил мой гость, когда мы вышли пройтись по городу - 'Дело в том, что я отмечаюсь звонком каждые два часа и к тому же он хотел переговорить с тобой лично'
'В чем дело, Фунт, не темни? Колись, приятель. Чего ты опять там натворил?' - сразу меня насторожило.
'Да ничего. Ну, ты же меня знаешь' - попытался он замять разговор.
'Знаю, поэтому и спрашиваю' - наседал я - 'Кто тебя разыскивает на этот раз? Бакинская мафия, московская милиция, а может Интерпол. Кому опять по-крупному не повезло?'
'Скажешь тоже! Меня просто подставили по работе. Я пропустил партию просроченных консервов за неплохие 'башли'. В деле были солидные люди, ты их не знаешь. И все было бы в ажуре, если бы несколько человек не откинулось от этих самых консервов. Тогда то я и оказался крайним. Пришлось продать хату, машину, все что у меня было, чтобы от меня отстали. Даже связи отца не помогли. Он просто вызвал меня к себе и сказал всего одно слово - 'Уезжай'.
'М-да-а, печальная история, но почему именно Америка? Ведь так много всяких других стран: Россия, Германия, Израиль, Турция, Монголия, наконец. Ты же ведь даже слова на английском не знаешь.'
'Ну, не знаю, поймешь ли? Просто шоферу моего отца, Гасану, которому было поручено купить билет, нравиться Арнольд Шварцнеггер. Вот он и купил. ' наполнился дурацким смехом Фунтик.
Александр Анатольевич по телефону был немногословен и сдержан.
'Я доверяю вам этого человека и надеюсь, что утром он вылетит из Москвы в целостности и сохранности' - сказала на прощанье трубка.
'Все, брат, теперь ты должен обязательно улететь. Я это пообещал, теперь я здесь старший и будь добр меня слушаться.'
Мы бесцельно кружили по городу, и каждый раз я выбирал самые тихие улочки вдали от центральных магистралей и злачных мест. Погода все время пыталась сорваться и грозила хорошей метелью. Редкие прохожие суетливо обгоняли нас, пряча лицо в приподнятые воротники. Вечерело. До вылета оставалось всего 16 часов. Я ловил себя на том, что подсознательно считаю часы. Разговор на ветру не клеился, к тому же голод и Фунтик объединившись, все время сбивали меня с толку и я расслабился. Мы свернули в ближайшее питейное заведение, кажется, это были 'Семнадцать тонн' на 1905г. Место тихое и почти всегда безлюдное, как раз то, что мне сейчас было нужно. В полумраке сине-зеленого зала аромат терпкого виски, дорогого табака и жаркого смешивался со звуками живой музыки. Маячки столиков зазывали к доверительной трапезе. Помещение ресторана стилизованное под замковый погреб с развешанными по стенам миниатюрами и гравюрами с порога обволакивало гурманов миром таинственности, неги и благодушия. Столик наш оказался в соседстве со столиком двух девушек довольно приятной внешности и Фунтик, делая заказ, на глазах превращался в мартовского кота.
'А сейчас,' - медленно растягивая слова, проговорил он - 'я покажу тебе 'детский мат'. Но по - правде надо признать, что и девушки не отставали в усердии и спустя недолгое время были удостоены бутылкой шампанского и скромным букетом цветов от нашего стола. Ответ был стремителен и неожидан. Обе кумушки враз, подхватив свое добро, оказались за нашим столом. 'Вы не против маленькой компании?' - уже рассаживаясь, спросили они, как будто мы были знакомы тысячу лет. Я только пожал плечами, Фунтик же разродился целой тирадой непонятной ни по содержанию, ни по смыслу, но явно пришедшейся к месту. Уже вблизи я смог рассмотреть наших гостей получше.
Одной, та что выше, шатенке с классическими чертами на круглом лице, лет двадцать-двадцать три, не больше. В движениях и одежде полная грация и женственность. Легкий налет косметики в тон наряду ставил окончательную точку в этом портрете. Другая, русая блондинка не старше восемнадцати, но уже созревшая для интимных разговоров угловатый подросток. Растрепанная копна волос, огромные зеленые глазища и огромный несмолкающий рот.
'Давайте знакомиться' - завелась та что поменьше - 'меня зовут Дарья, а мою подружку Анна, можно Аннет. А вас как величать, 'красны молодцы'?'
'Мы, скорее 'черны молодцы' - подыграл Фунтик - 'мы оба из Баку - 'фрукт' справа - мой друг детства, он работает здесь в Москве, а я направляюсь в Америку по очень важному и секретному заданию, и не спрашивайте почему. Я еще не придумал.'
Он вел свою большую игру, переходя в атаку. Весь напрягся, подался вперед корпусом, вены на шее натянулись, как у рысака на хорошем ходу. Противник следил за происходящим с разинутым ртом, особенно вся эта чушь, до блеска в глазах завораживала Дарью. Если бы Фунтика хоть на некоторое время не прерывала наша официантка, выполняя очередной заказ, то клянусь, у них бы завяли уши.
Что касается снеди, то это было само совершенство. Я не припоминаю, когда еще так вкусно ел вне дома. Чувство голода было изгнано навсегда обилием и многообразием блюд. Среди них были даже такие, о существовании которых я мог только догадываться. А напитки, напитки! Нет, пожалуй, не буду Вас дразнить. Тосты следовали один за другим: за Вас, за Нас, за Тех, конечно, за Этих и за Других. Пили даже за нашу официантку и почему-то за ее покойного прадеда, который воевал еще в Первую. Несмотря на застольный марафон, чувство самосохранения меня не покидало. Через некоторое время заметив, что особа величавшаяся Анной, направляется в дамскую я вызвался проводить.
'Послушай меня дорогая' - обратился я как можно вежливо, когда мы остались одни - 'совсем необязательно расстекаться здесь пломбиром. Достаточно будет простого вашего внимания на эту пьяную брехню моего товарища. Понимаешь? Поели, попили, повеселились и разбежались по-хорошему ладно дорогая?'
Ответ стеклянных глаз лишил меня равновесия - 'Вы что, ребята, голубые?'
'Если мы голубые, то вы перламутровые. Просто делай то, о чем тебя просят и все будут довольны. О'кей' - сорвался я на высокие
