момент. Ты не из тех, кто легко сдается - так что считай, что я не слышал твоих слов. Если хочешь - плачь, но - бери блокнот и начинай работать. Ведь, надо полагать, такой материал ты некому не позволишь 'зарубить'?
Он приподнял пальцем ее подбородок. Эльвира грустно и устало глянула прямо ему прямо в глаза и вдруг усмехнулась, ощутив прилив тепла к этому человеку.
'И это его я планировала соблазнять, морочить голову... Да быстро меняются люди. Несколько часов - и он не тот, и я не та. Да и мир наш совсем не похож на прежний - кто бы мог такое предположить?'
- Хорошо, - твердо проговорила она, выскальзывая из его рук. - У меня действительно мало времени, и еще... - она запнулась и замолчала.
- Ну, продолжай, - подбодрил ее Рудольф.
- Да нет, ничего, - передернула она плечами, - просто мне захотелось вдруг сказать тебе спасибо. И - не стоит продолжать разговор на эту тему.
Он подбадривающе кивнул, собираясь сесть и вдруг заметил стоящую у стены женщину. Прислушиваясь к разговору, Анна чуть не забыла, для чего пришла сюда сама - ей почудилось, что говорится о чем-то важном и для нее самой.
- Добрый день. Вы по какому вопросу? - привычно спросил он.
- Спасибо, - повторила вдруг и Анна и неожиданно для себя разрыдалась во весь голос...
Все же днем Альбине удалось выспаться, кстати - чем дольше она работала, тем сильнее втягивалась в дело, сказывалась привычка к круглосуточным дежурствам. Пожалуй, именно поэтому она выглядела намного бодрее, чем время от времени появляющиеся на пороге медпункта люди. Некоторым Ала даже улыбалась - это не означало что ее расположение духа улучшилось намного, улыбка тоже была профессиональной, имеющей отношение скорей к вежливости, чем к истинным ее эмоциям, но невольным грузчикам сразу становилось светлее на душе. Да и как иначе - кругом развал, кровь и грязь, и вдруг посреди всего этого - улыбка симпатичной девушки. Не случайно больничный менеджер в частной клинике, где Альбина начинала свой трудовой путь, подолгу натаскивал низший медицинский персонал, пока улыбка не приклеивалась к губам с неизничтожимой прочностью. Пока есть работа есть и улыбка, и это стало уже рефлексом.
- О, я рад за вас, - услышала она вдруг уже ставший знакомым голос, подняла голову и увидела растянутый до ушей рот. - Вы прекрасно выглядите...
- Я? - Альбина растерялась и заморгала.
- Вам очень идет улыбка, - он оперся локтем о косяк. - Просто удивительно идет.
- Улыбка? Но разве я улыбалась?
- Все ясно - вы просто работали... Не так ли? Не то, что я бездельник, трачу время на пустую болтовню... Вот, возьми, - он бросил девушке под ноги веревочный тюк. - Может пригодиться... Кого-нибудь связывать.
- Но кого? - тупо переспросила Альбина.
- А хоть бы и меня... Ну ладно - мысленно целую, так - не смею, а вообще мне опора... Дела-дела...
- Хорошо, - пробормотала Альбина рассматривая веревки. Толщиной в палец, они выглядели прочными и не гибкими, и их предназначение по всей видимости было чисто техническое.
- О, и вы здесь! - уйти 'тихий' не успел, на его дороге возникла Эльвира. - Можно вас на минутку?
- Если речь идет об интервью - нет, - голос 'тихого' сразу стал неприязненным и резким.
- Жаль, - бросила Эльвира и тут же незаметно ущипнула себя едва ли не с остервенением - меньше всего ей хотелось думать о том, что именно то интервью, которое она благодушно отдала на растерзание министерству информации, а проще - цензуре, сыграло в жизни этого человека, быть может роковую роль. Ведь как знать - рассказывай он о своих теориях в чисто научном кругу, с ним могли побеседовать, могли тихо и мирно прекратить карьеру, уволить, наконец, но обратившись к прессе он становился уже опасным - поскольку мог повторить такую попытку с журналистом менее сговорчивым, и тогда... - Нет, речь идет не об интервью... Да постойте вы... Я хотела сказать, - она запнулась, - сказать, что я виновата перед вами. Яне прошу вас простить. Просто признаюсь. Но, поверьте - я не представляла тогда...
Несколько секунд 'тихий' ждал продолжения, но его не последовало.
- Я вас ни в чем не обвиняю, - тоном, к которому уже привыкла Альбина, ответил он. - Так у вас ко мне есть какое-то дело?
- Да... То есть - нет... То есть... Ну хорошо: дело в том, что я сейчас собираюсь составлять хронику этой катастрофы. С самого начала даже с вашего предупреждения, ну и все подряд, с того самого момента, как на улицах города появились первый констриктор. И уж поверьте - на этот раз я доведу дело до конца, чего бы мне это не стоило. - Она говорила жестко, с напором, и 'тихий' незаметно для себя, словно передразнивая, начал кивать в такт ее словам.
'Зря он так... - подумала Альбина, возвращаясь к своему занятию: медпункт все более стал походить на таковой, ей оставалось только 'косметическая' уборка. - Хотя это не мое дело... Я ничего не знаю и знать не хочу об их взаимоотношениях ни в настоящем, ни тем более - в прошедшем... Хотя Рудольф рассказывал мне о своих знакомствах, чтобы я не думала черт-те знает о чем.'
- Ну и что же вы, мадам Светлая, - все же в его голосе иронии и скептицизма было предостаточно, - хотите узнать от меня на этот раз?
- Ничего. Просто мне хотелось бы ('точнее, мне посоветовали', поправила она себя мысленно), - услышать личные рассказы разных людей о том, в какой момент застало их известие об эпидемии, какое впечатление произвело - тем более, на вас, поскольку вы, что бы ни говорили, предсказывали его заранее. Ну и все остальное, до прибытия в район укрепления... И до самого финала. - При этих словах Эльвира ощутила легкий холодок.
Финал сегодня был непредсказуем: от атомной бомбы, сброшенной на город в целях дезинфекции (раз где-то фраза проскользнула, значит рассматривался такой вариант, думали о нем, и, значит, могут в любой момент и вернуться к нему) до полного 'хеппи-энда' с прибытием спасателей и благополучной эвакуацией всех здесь собравшихся живыми и здоровыми.
'...и здоровыми', - повторила она про себя, снова вздрагивая. Ни кто из них не мог поручиться, что среди людей, строивших укрепление нет уже инфицированных. Никто. И 'тихий', и Альбина, и Рудольф - да и она сама все могли в любой момент превратится в медлительных и тупых душителей.
Живые мертвецы... люди, в которых умерла личность...
- ...Что касается меня, то я никак на это не отреагировал. Услышал крики, увидел, как эти ребята ловко расправляются с санитарами и решил воспользоваться этим обстоятельством в личных целях. - 'тихий' снова хмыкнул, - короче - слинять. Хотя до недавнего времени я надеялся, что примерным поведением заслужил право на досрочное освобождение. Во всяком случае, из отделения для буйных со всеми его 'прелестями' меня перевели к тихим хроникам. А когда все началось, я подумал только о том, что могу хоть ненадолго вырваться на свободу. Пусть это глупо и нелогично, но я полжизни... да нет - весь ее остаток - отдал бы за то, чтобы получить возможность пусть несколько часов, но просто послоняться по улицам, самому выбирая путь, любуясь на дома, на беззаботные нормальные человеческие лица. Конечно, меня поймали бы - так я рассуждал - но что-то в памяти я б унес, и жил бы воспоминанием годы. Вот так... Когда я увидел, что путь свободен, я ринулся к окну, выскочил на карниз, прошел до следующего окна и увидел 'веселую' картину... Думаю, уточнять не стоит. Повисел немного на лестнице, обдумывая, что стряслось - ведь я все же не провидец, чтоб вы там не утверждали, ну и пустился в обход, пока не наткнулся на Алу. Дальше - расспрашивайте ее. Закончилось дело тем, что мы отправились к ней домой... Вот уж не ожидал, что моя свобода окажется такой мрачной...
- Он не все сказал, - подняла голову и Альбина. - Он еще ходил по карнизу, ища тех, кого можно спасти... Ведь так?.. Но ведь пугались его еще больше, чем констрикторов... У нас ведь сумасшедшие ходят в синих пижамах.
- Брось, Ала. - 'тихий' вдруг расхохотался. - Ну представьте себе нормальную реакцию нормального человека, которому в окно лезет сумасшедший - а почему бы те, кого я видел, должны были считать по другому? - и требует, чтобы они следовали за ним, не то их сейчас придушат. Я - кретин, и у меня тогда просто не было времени задуматься, как такое 'спасение' выглядит со стороны. В своей неудаче виноват только я сам... Впрочем, явись я голяком - им это тоже вряд ли пришлось бы по душе.
- Господа, вы все здесь? Это хорошо, - присоединился к разговору неожиданно подошедший Рудольф. -
