Музыка смерти

Центральному парку и штаб-квартире «Медтех». — Я думал, мы продолжим прогулку по городу.

— В другой раз, — зловеще прошипел Райс. — Я не получил удовольствия от охоты, но мы сейчас же должны вернуть Блю в «Медтех», пока нас не засекли. — Он резко мотнул головой в сторону 46-й улицы, и оба его напарника тоже увидели скапливавшихся у входа в переулок людей. — О гибели этих двоих никто особенно сокрушаться не будет, но мы не можем допустить повторения случившегося. Слишком многие сидят на желе, следующий раз жертвой может оказаться тот, кого станут разыскивать. — Он нахмурился. — Мне придется немного потрудиться над улучшением конструкции сбруи. Давайте возвращаться, и попробуем не обращать на себя внимание.

Мориц бросил на Райса взгляд, который говорил, что он безумно рад этому, но Мак-Гаррити дружелюбно расхохотался:

— Конечно, Фил, да и кто может нас заметить? Мы просто каждую ночь водим на прогулку нашу милую букашку, как владельцы собак. Кстати… — Он озорно улыбнулся и спросил: — Мы не забыли взять с собой игрушку-попрыгунчик, за которой он будет гоняться?

Мориц закатил глаза, а Райс тяжело простонал:

— Отвратительно шутишь, Мак-Гаррити.

Мак-Гаррити открыл было рот, чтобы возразить, но Мориц не дал ему заговорить:

— Действительно отвратительно, шеф, и это лишнее подтверждение тому, почему этот болван здесь с нами, а не на свидании с мифической леди.

— А я говорю, никакая она не мифическая, — возразил Мак-Гаррити обиженным тоном, — у меня с ней уже все на мази.

— Я в это поверю, когда увижу ее собственными глазами, — сказал Райс, — Вперед, ты, ублюдок, — рявкнул он на чужого, когда тот попытался повернуть назад. — В другой раз, а сейчас даже не пытайся.

— Слушай, что говорит наш герой-любовник. — Мак-Гаррити изо всех сил налегал на шест и наконец заставил Старину Блю идти в нужном направлении. Всю обратную дорогу животное больше не доставляло им хлопот.

— Во всяком случае у меня есть планы на будущее, — спокойно сказал Райс.

— Думаю, вся ваша болтовня о свиданиях и планах на будущее — просто мечты, — вмещался в их перебранку Мориц. — И я смогу заработать по сотне кредиток на каждом из вас, скажем заключив пари, что вам не удастся назначить свидание своим дамам за обедом в моем доме.

— Да как ты смеешь! — разбушевался от удивления Фил.

— Ох-ох-ох, — пробормотал Мак-Гаррити.

— Даю вам обоим шанс закрыть рты и делать ставки, — с вызовом бросил Мориц. — Мы с женой приготовим добрую кастрюлю спагетти…

— С настоящим мясным соусом? — Глаза Мак-Гаррити внезапно засияли. Он был готов наброситься на еду прямо сейчас.

— Для тебя, ирландец, мы устроим роскошный обед, — сказал Мориц, насмешливо хмурясь, — но ты должен явиться с дамой. Не будет свидания, не будет и спагетти. И никаких оправданий я не потерплю.

Фил захихикал:

— Ты в безвыходном положении, Мак-Гаррити. Давайте-ка отложим это дело на пять-шесть месяцев.

Мак-Гаррити промолчал, но, встретившись взглядом с Райсом, Мориц понимающе сузил глаза и не удержался от замечания:

— Ну не знаю, шеф. Я давно знаком с вами обоими, однако теряюсь в догадках, удастся ли этот магический фокус хотя бы одному из вас.

— И как же тебя понимать?

На этот раз рассмеялся Мак-Гаррити:

— Видимо, он намекает, что тебе следует получше зазубрить слово абракадабра.

Глава 9

Дарси Вэнс тратила массу времени впустую, сидя в лаборатории и тупо глядя на яйцо. До той поры, пока Ахиро не доставит субъекта, который станет хозяином проклюнувшегося чужого, дел было мало. Она знала, что по вечерам Майкл прослушивает на этой самой совершенной установке новые дорогие приобретения своей коллекции синдисков. Очень плохо, что у нее нет хобби, которому она могла бы посвящать свободное время. Вероятно, тогда она чувствовала бы себя менее несчастной.

Хотя часть программы Эддингтона, связанная с наблюдением и уходом за чужим, представлялась ей… чем-то многообещающим. По крайней мере, это не бесконечные опыты с лягушками и бактериями, которые ей приходилось проводить в компании «Медтех» с целью найти более экономичный способ впрыскивания сыворотки новорожденным, которые должны быть защищены от эйч-ай-ви, эболы, многочисленных форм кори и других болезней из длинного списка появившихся в конце XXI столетия. Дарси получила работу в «Синсаунд» год назад, соблазнившись предложением должности биоинженера и повышением зарплаты на двадцать процентов. К несчастью, в компании «Медтех» ей платили по ставке биолога-стажера, поэтому прибавкой все равно было не залатать прорех, зиявших в ее бюджете наделанными в студенческие годы долгами и набранными кредитами. Ее с отцом дороги разошлись, когда Дарси впервые переступила порог колледжа, и приходилось выпутываться без поддержки семьи. Департамент образования обладал определенным законами правом отчисления сорока процентов ее заработка вплоть до полной оплаты счетов. На развлечения… или мало-мальски дорогое хобби почти ничего не оставалось. Квартирная плата и расходы на питание, как ни крути, обладали наивысшим приоритетом.

«Синсаунд» обманула ее надежды. Переход в эту компанию действительно ознаменовался небольшим увеличением суммы платежного чека и некоторым ускорением погашения долгов, но сама работа оказалась тупой — и не просто тупой, а отупляющей. Сейчас Дарси не сомневалась, что связавшаяся с ней акула из службы найма «Синсаунд» не преследовала иной цели, как переманить работника у конкурента. Эта женщина уверяла, что она будет работать с генетиками отдела инженерной биологии над проектированием новых клонов исполнителей, изысканием способов изменения конструкции существующих, чтобы они не успевали надоесть толпам оплачивающих концерты зрителей. Стоит ли удивляться, что она выпрыгнула из лодки «Медтех»? Кто бы не выпрыгнул? Вместо этого Дарси стала чем-то вроде рабочего ремонтника. Ее крохотная лаборатория и совсем малюсенький кабинет были завалены запасными частями и заставлены растущими культурами плоти андроидов, а воздух пропитан запахом смазки для механических агрегатов этих биоинженерных музыкантов. Сбежав от поиска более дешевых вакцин для инъекций, Дарси расходовала жизнь на диагностику изношенных механических частей и билась над проблемой придания коже андроидов большей эластичности и сопротивляемости разрыву.

Спустя несколько месяцев Дарси преодолела гордость и решила, что не так уж плохо зарабатывать немного меньше, но иметь перспективу неуклонного роста по службе при гарантированной занятости. Однако, обратившись в «Медтех», она поняла, что совершила неискупимый грех. Как назло, «Синсаунд» оказалась громадной занозой «Медтех», именно той музыкальной компанией, из-за которой пришлось сооружать силовое поле, стоившее почти миллиард долларов. Если бы она сперва работала в «Синсаунд», «Медтех» тоже была бы счастлива переманить ее. Теперь Дарси была для них работником с «дефектом», и взять ее обратно не пожелали.

Тайные поиски работы в небольших компаниях оказались бесплодными. Ни одну из них поверхностные собеседования о ее академическом образовании и коротком послужном списке не вдохновили более чем на дежурную фразу: «Мы позвоним вам, мисс Вэнс». Покинув прежнюю компанию, она сама себе подрезала крылья и застряла в «Синсаунд» навсегда: «Медтех» отказалась дать ей характеристику, ограничившись положенной по закону справкой о том, что Дарси действительно работала в компании.

Внезапно в ее однообразном мире засияла мечта Деймона Эддингтона, ворвавшись в него, словно