Назин Дмитрий
Сенситив и 10 заповедей
Дмитрий НАЗИН
СЕНСИТИВ И ДЕСЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ
Я ничего не собираюсь доказывать
для меня ясно, что эти явления
существуют и в тысячный раз пов
торять одни и те же аргументы я не наме
рен вовсе. Давайте и мы договоримся: эти
явления есть, а я рассказываю только о
моральной атмосфере, что царит внутри
этого для многих необычного мира. Заранее
прошу не искать сходства с персонажами
моего эссе людей конкретных и известных
они изрядный коктейль и совпадение может
быть лишь случайным.
Отсутствие мистической традиции делает каждого, кто начинает сенситивную работу, неустойчивым к соблазнам. Человек, осознавая себя, как сенситива, непременно вступает на путь духовного развития. Но развитие его вовсе не радостно и не благостно - его душа становится местом, где сражаются силы добра со злом. Зло пытается перетянуть его на свою сторону, подвергая искусам и соблазнам. Начинающего сенситива таскает по искушениям , как по стиральной доске и нет ни единой из десяти заповедей, которую не тянуло бы нарушить. Это и зависть, корыстолюбие, злоба, женолюбие, еще раз корыстолюбие, гордыня. Все это в душе начинающего мага разрастается до гомерических размеров, до страданий, до почти физической боли... Чтобы понять КАК хочется, скажем, денег, попробуйте поголодать в полнолуние, когда это особенно тяжело, ну хотя бы дня три. Чтоб ни крошки! А потом зайдите в ресторан, когда там полно жующего народа, И тут уже не рассудок - глубинные и дикие инстинкты. То, что именуют страстью.
Но это только жалкая тень того захлеба чувств, что охватывает искушаемого сенситива.
Для многих такие потрясения не проходят бесследно, тем более, что реакция на провоцирующие обстоятельства бывает иной раз вовсе неадекватной. Например, один одаренный сенситив, будучи еще студентом медиком испытал шок, случайно узнав, что его мать задолжала близкой подруге, чтобы оплатить переезд на новую квартиру что-то около тысячи рублей. Это было ощущение полного своего ничтожества, раздавленности и безвыходности. Добыча денег сделалась для него манией. По-моему, он и по сей день, когда уже может выбирать между 'Ягуаром' и 'Порше', эту захлебистую выжимистость полностью не изжил. А ведь другой куда как спокойнее отнесся столь незначительному происшествию - отдали бы как-нибудь, как отдает большинство наших сограждан...
Процесс развития мучителен, даже если не поддаешься страстям и понимаешь ущербную тщету своих притязаний, все равно есть ступени, через которые тебя тащит весьма болезненно.
К примеру, наши маги практически поголовно грешат тщеславием.Говорят - дай человеку власть и ты узнаешь, каков он на самом деле. Так же и здесь в виде жестокого соблазна человек осознает, что имеет власть над душами и телами людей, пусть небольшого из числа, но имеет. Впрочем, в искусе он не сознает что числа небольшого. Постепенно его здоровых оппонентов начинают замещать истерические поклонники, мир сужается до их круга и тогда мерещится - 'Я - властелин мира'. Или нечто в этом роде великости. При этом ревность к своей славе - необычайная, ну точь в точь нравы Союза писателей СССР, которые к тому же не сдерживает ни что - ни правление, ни приличия, ни устав, ни закон, ни милиция с ее пятнадцатью сутками.
В подготовительном периоде своего фильма 'Загадки души' я столкнулся с некоей дамой- экстрасенсом. Та мне ничтоже сумняшися в лоб:
'С такими людьми, как я, надо разговаривать только снизу вверх!'
Естественно, что под 'такими людьми' подразумевался лишь единственный человек.
Да... Христос такого не требовал...
Я пытался найти какой-то компромисс - не в моих правилах вдаваться в амбиции и бросать трубку, тем более, что за долгие годы общения с себе подобными я понял, что большинство экстрасенсов люди, мягко говоря... своеобразные. И если обращать внимание на эти своеобразности - ничего кроме скандала не выйдет. Компромисс я, кажется, нашел, так что она в конце нашего длинного разговора сама себе удивилась:
- И чего это я с вами разговариваю? Со мной могут говорить только особо достойные люди.
И вот тут я сделал ошибочку. Рассчитывал, как все же на нормального человека - стал искать общее, ведь вроде бы спрашивает человек - 'Почему?' Сказал ей, что не вижу ничего удивительного, наверное, у нас просто поля совпадают.
Поле ведь есть у каждого - у одного больше, у другого меньше, но обязательно есть. Именно благодаря тому, что эти поля есть, и становится возможным целительство, гипноз, ясновидение... Не было бы полей, не было бы и феноменов. В том числе и ее феномена. Да и фразу я построил так, чтобы она ни в коем случае не подумала, что я пытаюсь с ней сравниться. На хрена мне эти состязания?
Но тут она завопила просто базарно:
- Это у вас-то у всех поля? Поле только у меня есть! Кто вы такие все? Я - пророк, я несу людям знание, просветление, истину, меня слушать надо! Внимать! Кому нужно ваше мнение! Дома жене на кухне высказывайте!
Вот так, прямым текстом. В данном случае я был не просто нахальной личностью, покусившейся на ее основную прерогативу - обладание полем, я был явлением, массой. Массой, которую ей хотелось подчинить себе и которая ей упорно не подчинялась. Что и раздражало.
Если это отнести только к вздорному характеру, то сей факт не стоил бы и гроша - мало ли вздорностей на свете? К сожалению, у сенситивов это достаточно типичный симптом непримиримого тщеславия.
Очень любопытна природа этого тщеславия, в которой в самой - соблазн идущий от черной силы.
В момент открытия человеку начинает мерещиться, что вот он на самом деле обрел себя, что предыдущая жизнь, как бы не в счет. Он начинает презирать свое прежнее существование, а смысл своей жизни соединяет со своим даром. Болезненно и ревниво. Стоит только заметить, что что-то в нем изменилось, как новоявленный сенс ударяется в панику самого низкого и поглощающего свойства. своего рода гипертрофированный комплекс неполноценности. И при этом естественно, как потерю дара воспринимет его изменение. Самое небольшое изменение своих качеств в ту или иную сторону. А изменения более, чем естественны при развитии. Мало того, развитие без них невозможно. Человек верующий хорошо и глубоко не поддасться этой панике просто из естественного для него понимания, что все в руках Божьих и коль дар этот от Него, то и в Божьей же воле взять его или дать. Но да же при этом случае, человек он все же человек, и несмотря на нравственные ориентиры, которые дает религия, соблазн остается соблазном, и деже если и не столь болезненно, но все же болезненно до чрезвычайности он воспримет мнимую утрату дара. Ту лучше бы рядом иметь мудрого человека, опытного, который скажет: не теряется этот дар, не может потеряться. Только если ты вчера хорошо чувствовал руками, то теперь ты, например, просто глазами начинаешь видеть, успокойся, приглядись, почувствуй... и будет исследовать с ним это состояние вместе и к вящей радости обоих.
Но, увы! - Не бывает таких наставников.
И вот малозамечаемый доселе человечек, который для себя неожиданно стал значимой личностью, оказался в центре внимания... До этого его презрительно игнорировали, или ему так казалось, что игнорировали, а теперь не только прислушиваются, но внимают, каждый звук - истолковывают, как имеющий десяток глубочайших и только Богу доступных смыслов... Как пророчества дельфийского оракула, он становится широко известным в узких кругах...
Это только внешняя атрибутика, но к ней не относились бы настолько серьезно, не будь у нашего сенса потребности жадной и страстной в постоянном подтверждении своего дара. Малейшее - 'Я вас не чувствую' пациента приводит его в состояние полной прострации, уныния и ощущения короля свергнутого с трона.
Из-а этого постоянное подтверждение своего феномена для сенситива становится наркотической потребностью. Жадной и жалкой. Розу Кулешову, обладательницу феномена кожного зрения не раз ловили придирчивые экспериментаторы на том, как он пыталась подлядеть из-под повязки. Хотя для нее это был
